Пример из жизни:
«Я прекрасно знаю, что моя жена после работы порой заходит в несколько магазинов, которые по пути. Она просто гуляет и разгружает мозг. Я прекрасно понимаю, что за час, на который она при этом задерживается, не происходит абсолютно ничего ужасного. Она вполне взрослый самостоятельный человек и может дойти до дома, даже если при этом заходит в каждый встречный магазин с красивой витриной.
Но все равно каждый раз я не нахожу себе места от беспокойства, если она не появляется дома через 15 минут после окончания рабочего дня. Я могу выдержать не больше 5 минут. Потом я начинаю беспрерывно названивать ей, пока она не возьмет трубку. Я звоню и представляю самые ужасные вещи: она попала под машину, на нее напали в переулке, она в больнице или в морге. А может, она вообще ушла от меня? А может, она не ушла от меня, но проводит этот час с другим? Да, я знаю, я совершенно сумасшедший в этот момент. И мою жену ужасно злит, что я так волнуюсь и названиваю ей. Она не берет трубку. И я могу ее понять. Но я не в силах справиться со своей тревогой и ревностью».
Эти переживания знакомы абсолютно всем людям с тревожным типом привязанности. Да, тревога и ревность тревожного партнёра создаёт определенные неудобства в жизни пары, нервничают оба партнёра. Скандалы и ссоры по этой причине – обычная вещь.
Тем более, что в пару к тревожному чаще всего попадает именно избегающий, который, как раз терпеть не может, когда его пытаются контролировать и ограничивать. Даже из самых лучших побуждений. Но в целом это переносимые трудности. Многие люди живут в таком стиле годами.
К сожалению, это не относится к созависимости. Созависимые испытывают совершено те же ощущения, что все люди с тревожной привязанностью. Вот только зависимость и созависимость многократно усиливают страдания обоих от таких ситуаций.
Также эти ситуации являются провокационными и усиливают и зависимость и созависимость. В конце концов, такие эмоциональные аттракционы просто опасны. После очередной ссоры зависимый может расстаться с жизнью просто потому, что употребление усиливает вероятность смертности многократно.
Созависимые погибают, как-будто реже, но это видимость. Постоянный дистресс в любом случае разрушает организм созависимого. А уж если вследствие длительной созависимости формируется ещё и расстройство личности, то созависимый оказывается в такой же опасности, как и зависимый. У созависимых во время ссор поднимается такая волна негативных эмоций, что некоторые из них всерьез размышляют о самоубийстве.
Почему? Потому что тревожная привязанность в сочетании с созависимостью делает жизнь практически невыносимой.
«Мой муж часто кричит на меня, говорит, ужасно обидны вещи. Он давно пьет и не хочет лечиться. Считает своим долгом портить мне настроение. Я подолгу жду, когда у него будет хорошее настроение. На эти короткие пару часов я испытываю абсолютное счастье. Когда он целует меня и обнимает, как в первые дни влюбленности, я забываю обо всех обидах. Я растворяюсь в счастье и в нем. Мне так хорошо и спокойно. А потом счастье заканчивается. И все снова становится кошмарным. Я хочу уйти от него, но не могу. Я уверена, что никого не полюблю так же сильно».
Это уже пример созависимого слияния. Каждый человек с тревожным типом привязанности стремится к слиянию. Но не каждый такой человек стремится к слиянию с химически зависимым. Не каждый такой человек стремится слиться с потенциально опасным для психики, а в перспективе и для жизни в целом, партнёром.
Опасен он потому, что зависимость меняет его мозг и делает причинение вреда даже самым близким очень вероятным.
Слияние – не всегда опасный и вредный процесс. Слияние - это состояние, которое испытывают мать и новорожденный ребенок. Оно необходимо им, чтобы мать могла заботиться о малыше. Из-за того, что мама сливается с ребенком, она без слов понимает, в чем он нуждается. Она легче переносит все тяготы жизни рядом с младенцем.
Для человека постороннего кричащий, капризный младенец, которого надо постоянно переодевать и носить на руках – в большинстве случаев испытание на крепость нервов. Но для матери все эти трудности не так тяжелы – благодаря слиянию.
Также благодаря слиянию беспомощный младенец, не способный ещё осознавать происходящее, ощущает себя в безопасности. Ему эта безопасность и слияние жизненно необходимы, пока формируется его мозг и способность понимать себя и мир. Так что в природе здоровое слияние имеет место быть.
Оно перестает быть здоровым, когда взрослый человек стремится к тому же слиянию, что и младенец с матерью. Взрослому человеку такое слияние совершенно не нужно физически, оно для него даже вредно. Оно делает зависимым, нервным и беспомощным.
Если в его младенчестве, или раннем детстве привязанность между ребенком и его родителем была нарушена, если ребенок не получил достаточно любви, тепла, заботы, внимания и ощущения безопасности, то во взрослом возрасте его психика будет стремится восполнить этот дефицит.
При этом человеческая психика, к сожалению, не способна сделать выводы из травмы сразу, и изменить вектор поиска людей, которые должны помочь исцелиться от травмы и дополучить дефицитные эмоции.
Ребенок снимает с родителей мерки, по которым во взрослом возрасте ищет себе партнёров. В детстве он запомнил, что любовь и счастье исходили именно от таких людей. Даже, если ему приходит в голову попробовать построить отношения с другим типом людей, его травмированная психика не даёт ему испытать насыщение его дефицитов.
Травмированный человек ищет партнёров и выстраивает отношения, исходя из неосознанной уверенности, что только рядом с людьми, похожими на его родителей, он найдет свое счастье.
Так и ходит травмированный человек по замкнутому кругу ретравматизации: постоянно пытается исцелится от травмы привязанности, но раз за разом выбирает людей, не способных подарить ему исцеление.
Вообще, навязчивое стремление получить что-то, тем более стремление получить, что-то несмотря на любые трудности, говорит о том, что это, что-то действительно необходимо человеку для жизни.
Человек, выросший в дефиците любви, внимания и безопасности – это внешне вполне взрослый самостоятельный человек, способный функционировать.
Но вот внутренне – это напуганный, голодный, раненый и одинокий ребенок.
Что будет, если посадить такого ребенка за пульт управления самолётом, или за руль многотонного грузовика? Плюс к этому, пусть у ребенка будет практически невыносимый груз задач, связанный с этой техникой.
Он конечно, попытается справиться с ними. Но надолго ли его не хватит? Наверняка, периодически он будет бросать руль и плакать, стучать руками и пинаться, словно ничего в мире не существует. В это время грузовик или самолёт имеют все шансы не просто сойти с маршрута, но стать причиной аварии, или даже более серьезной катастрофы.
Другие взрослые уверены, что за рулём того грузовика такой же взрослый. И поэтому им не понятно, почему многотонная махина посреди рабочего процесса вдруг останавливается, а то и врезается и переворачивается.
Так что стремление тревожного человека испытывают слияние – это жизненная необходимость для его психики. Другое дело, что тревожные партнёры не задаются вопросом:
«А зачем мне нужно это слияние? Что такое я должен получить от него, каким стать благодаря ему, чтобы вырасти из больного голодного ребенка в здорового взрослого?»
Поэтому, даже когда слияние и происходит, оно ничего не меняет во внутреннем мире тревожного партнёра. Его жизнь похожа на жизнь наркомана – от дозы до дозы, а между дозами – сумрачное тоскливое существование.
Когда тревожный партнёр ещё и является созависимым, слияние не просто ничего не даёт ему, он травмирует его сильнее. Созависимый тревожный партнёр уже похож на мышку, которая все жмёт и жмёт на кнопку, проводящую ток в ее зону удовольствия, даже не смотря на то, что это приводит ее к скорой смерти.
Ощущение небезопасности у ребенка может возникнуть по многим причинам. Младенцы не понимают, как течет время. Если мать не смогла накормить ребенка, переодеть его или просто взять на руки, сразу же, младенец может ощущать, что он не в безопасности.
Также ребенок может терять чувство безопасности, если родитель просто отлучился. Даже если причина была значимой. Ведь дети не понимают, что такое взрослые обстоятельства. Если родители не смогли дать ребенку социальное тепло, он тоже будет ощущать себя покинутым, одиноким и на грани выживания.
Так что не имеет особого смысла поиск конкретных событий из раннего детства, которые могли привести к формированию тревожного типа привязанности. Скорее имеет смысл восстанавливать эмоциональную картину детства. События могут быть любыми, но разные дети будут воспринимать одно и то же событие по-разному.
При терапии с тревожной привязанностью и созависимостью работа идёт в больше мере не с информацией о прошлом, а скорее с эмоциями, которые от прошлого остались. Они как осколки, которые зудят в ранах и не дают им заживать.
Тревожный партнёр страдает от таких эмоций и состояний оставшихся с детства:
Такой эмоциональный фон делает взрослого человека неуравновешенным, толкает его на странные, «безумные» поступки. Те складываются в череду и формируют жизнь.
У созависимых с детства людей таких осколков гораздо больше, они причиняют гораздо более сильную эмоциональную боль. И к тому же благодаря зависимому эти эмоции только усиливаются и все копятся.
То же происходит, если человек становится созависимым уже во взрослом возрасте.
Как ни странно, люди с расстройствами личности, часто склонны к зависимостям.
Союз тревожного человека и человека со склонностью к зависимости, неизбежно приводит к образованию созависимого симбиоза. В итоге даже, если изначально человек не употреблял, но был склонен к зависимости, он начинает употреблять.
Переживания тревожного человека могут провоцировать людей с расстройствами личности на употребление. Хотя, тревожный партнёр, конечно же не хочет этого.
Однако психика – благодатный материал, удивительная структура. При желании даже созависимый человек может избавиться от болезненно стремления сливаться с партнёром, тем более с зависимым партнёром.
Шаги преодоления этой проблемы у него такие же, как у человека с просто тревожным типом привязанности:
Но в случае созависимого к этому списку добавляется ещё и работа над созависимостью, а это:
Я полагаю, узнав себя в этой статье вы уже представили фронт работы. Не скрою, её у вас действительно много. Но с чего-то необходимо начать. Как правило - это всегда сбор информации, и первая консультация у психолога. На ней я снабжаю маршрутной картой по выходу из проблемы, и первичными инструментами для поддержки себя.
Многое узнаете из моей подборки статей:
Освобождение от созависимости
1000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
