Травма: опыт переживания катастрофических изменений

Вчера, был тяжелый день. Пять часов работы с тремя клиентами, в критических точках.

Я устал, не мог уснуть, и сны снились тревожные и глубокие. На утро – я все забыл.

Вчера это случилось.

После полутора лет напряженной работы, моя клиентка, дама за сорок лет, муж сошел с ума и отдалился от семьи с проблемой постоянной тревоги – четыре года спит не больше двух-трех часов. Интеллигентная, взрослые дети, муж где-то в бессрочной командировке. Все как у всех. Немного не хватает денег, немного сил и времени. Очень много – любви понимания и заботы.

На вчерашнем сеансе сошлись основные линии, которые мы плодотворно разрабатывали последние десять месяцев – муж, смерть мамы и бабушки, выросшие дети, ее лишний вес и стремление быть сильной, невозможность поставить точку, безумные сексуальные фантазии и страх быть в моих глазах слабой.

Короткое перечисление – но понимаю, что забыл что-то важное. Важное – что она могла разваливаться, но всегда собиралась.

Важное, что ее бабушка держала в железном кулаке ненависти всю ее семью, и фактически ее мама была в лучшем случае тетей или старшей сестрой. А бабушка – стала мамой.

Обычный запутанный кавардак, в семейных отношениях.

Так вот про смерть.

Бабушка умирала долго и мучительно и несколько раз. И шестнадцатилетняя девочка, ждала и, когда же конец, когда? С облегчением, с недоверием, а может быть, она не умерла? А может быть она еще встанет?

Бабушка умирала с проклятиями: «Ты никогда не будешь счастлива».

Мама умерла чуть позже – но со словами: «Наконец все кончилось».

Две смерти, с разницей в полгода.

А перед этим жизнь.

С бабушкой – выведшей два раза из немецкого концлагеря детей.

Бабушка – собиравшая кучу продуктов на случай, войны.

Бабушка, которая готова была убить и дочь, и внучку, за потерянную копейку.

Семья – которая жила на поле боя, не замечая что война закончилась.

Бабушки нет, но ее цепляющаяся за кровать сухая и желтая ручка, до сих пор приходит в снах девочки за сорок лет. Девочки укутанной слоем жира, и такой мягкой – как подушка. «Я должна быть удобной».

- Для кого, - спрашиваю я.

- Для детей, для мужа, для работы, для всех.

- И что будет, если у тебя будут свои желания? – спрашиваю я, понимая, что этот банальный психологический вопрос я задавал ей не один десяток раз и каждый раз получал ответ – нет, это не для меня – нет, без меня все развалится.

 И я сижу, пью кофе и думаю: А почему мы повторяем так навязчиво и однообразно травматические эпизоды из прошлого? Как будто нельзя жить счастливо, вспоминаю счастье, удачу и любовь.

И понимаю – пока не смогу прожить счастливо хоть один день своей жизни, не противореча, или не споря, или не доказывая теням из прошлого одну вещь «Я хороший уже, потому что - Я есть». Травма будет повторяться день за днем, она будет прятаться за солнечными и счастливыми днями, чтобы вынырнуть из подворотни как подлый убийца.

Потом я вспоминаю фразу Патрика Кейсмента «Травма – это то, что нельзя пережить в одиночку». И успокаиваюсь. По крайней мере, у меня есть аналитик, как и у моих пациентов - есть аналитик. А это значит – травму можно не только повторять, но пережить, но и забыть. И научиться жить по-новому более свободно и счастливо.