Тело и возможность им манипулировать приобретает все большее значение для нас.
Здесь я имею в виду не только культ здорового тела с его фитнесом и манией здорового питания как в целом положительного явления современного общества. И даже не страсть украшать свое тело татуировками, которое стало повсеместным явлением. Нам мало одежды, чтобы с ее помощью можно было выразить себя и обозначить свою индивидуальность. Мы вовлекаем в этот процесс тело, в данном случае кожу. Тату как украшение и одновременно способ выразить себя и привлечь внимание стали мегапопулярными.
Но сегодня я приглашаю вас поразмышлять о многочисленных способах ВОЗДЕЙСТВИЯ на тело как на объект, когда это, скорее, выходит за рамки нормы.
10 ноября 2013 года ленты новостей пестрили сообщениями о питерском художнике, который гвоздем прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади. Для него это было метафорой, как он сам обозначил в своем заявлении. «Метафорой апатии, политической индифферентности и фатализма современного российского общества».
Помимо привлечения внимания таким скандально-демонстративным способом, бросается в глаза эксгибиционистки-мазохистический способ выражения метафоры через деструктивное обращение со своим телом.
Но это такой пример единичного использования тела как объекта и деструктивного манипулирования им.
В своей психоаналитической работе с пациентами я регулярно сталкиваюсь со случаями постоянного разрушительного использования тела. Когда психическая боль невыносима и ее проживание и переработка невозможны, на сцену приглашается тело, чтобы помочь разыграть драму и предотвратить психическую катастрофу.
Самым распространенным примером является самоповреждение или, на английский манер, сэлфхарм. Сэлфхарм особенно характерен для подростков. Чаще всего это:
То есть в норме присутствует разделение между телом и Я, но оно нерезкое, в это же самое время мы воспринимаем себя как нечто единое с нашим телом. Иначе говоря, мы и наше тело, это некая целостность.
Но так бывает не всегда. При сильных страданиях, переживаниях и травмах в психике происходит расщепление: целостное Я разделяется на страдающее Я и наблюдающее Я. Эта психическая защита называется диссоциацией.
Повторюсь, это происходит при слишком сильных, непереносимых страданиях. Например, в ситуациях насилия, когда страдания становятся запредельными, жертвы чувствуют, что их Я может выходить из тела и наблюдать все происходящее как-будто со стороны. Они наблюдают, что делают с их телами, но сами они в это время уже не чувствуют страданий и боли, они отделились, они вне происходящего. В этой ситуации страдает только тело, не сами жертвы. Это помогает выжить, иначе произошла бы психическая смерть.
Любой сэлфхарм происходит не на пустом месте. Изучая и вместе распутывая истории жизни сэлфхармщиков, удивляешься их драматичности. Это почти всегда сложные отношения с родителями, это непонимание окружающих, порой сильное обесценивание. Это ситуации пренебрежения, в которых они живут.
Если и была какая-то забота, то она могла быть мнимой. Бывает, что внешне с родителями все хорошо, и есть и забота, и любовь, но когда заходишь глубже, то обнаруживается, что вместо любви и заботы, рисующей благополучную картинку, была гиперопека. А гиперопека - это не про любовь к ребенку, а про страх о себе, страх быть плохим родителем, это про родительский нарциссизм, за которым личность ребенка не важна, важно лишь то, каким хочет видеть ребенка родитель.
Также встречаются истории, когда дети не приживаются в обществе себе подобных, в социуме. Истории буллинга, изоляции, непонимания, преследования ровесниками.
При сэлфхарме тело и его повреждения приобретают новые смыслы. В психике, как мы уже говорили при этом, происходит расщепление. Одна часть Я идентифицируется с агрессором, она уже больше не слабая и бессильная, как раньше, когда кто-то извне заставлял ребенка страдать, наказывал, бил, унижал. Теперь Я само становится этим агрессором, сильным, имеющим волю делать с телом все, что угодно. То есть это история бессилия и обретения власти. Власти хотя бы над своим собственным телом.
В этом случае тело используется для установки границ. Многие сэлфхармщики рассказывают, что порезы и другие повреждения тела приносят мнгновенное облегчение состояния – они снимают невыносимое напряжение. Это происходит, потому что:
Когда чувствуешь сильную боль, то в сравнении с болью физической эмоциональная боль меркнет, лучше страдать физически, чем эмоционально. В этом случае сэлфхарм играет роль встряски, возвращает к реальности, позволяет поверить, что эмоциональные переживания – это еще не самое страшное.
Сэлфхармщики часто объясняют порывы резать себя злостью. Дикой злостью на себя. За что? За слабость, за то, что такой, какой ты есть, ты не нравишься ни близким, ни окружающим, за то, что одинок. и даже за то, что родился…И здесь опять про травматическое расщепление Я. Мы пытаемся отделить от себя, уничтожить ту часть себя, которую не принимают люди. Разделение происходит на Я хороший и Я плохой. Я плохой – ненавистный, подлежащий уничтожению, наказанию. Такой механизм часто присутствует при буллинге.
Литература:
+1000 баллов рейтинга
Эффективная реклама
Голосовые ответы
Видео-ответы
