О чем я говорю, когда я говорю о смерти

Есть еще время до смерти – значит, есть и возможность выжить.
/ Харуки Мураками «Хроники заводной птицы»

Каждый когда-то задумывается, что такое смерть. Одних эти мысли, захватив на какое-то время, благополучно отпускают, и они идут дальше по жизни, снова беспечно уверенные, что «смерть – это то, что бывает с другими». Но есть и те, кого мысль о смерти поражает в самое сердце – и они уже не могут освободиться от ее липкой вездесущности.

Человек может многого боятся в своей жизни – есть тысячи фобий, у всех у них разные объекты. Люди боятся замкнутых пространств (клаустрофобия), открытых пространств (агорафобия), пауков (арахнофобия), высоты (акрофобия), выступать на публике (глоссофобия), летать на самолетах (авиафобия), смотреть в зеркала (эйсоптрофобия)… У меня в терапии был мужчина, который боялся, что пол в его квартире не выдержит людей, которые приходят к нему в дом, и провалится.

Эти фобии зачастую маскируют один и тот же страх, который лежит в корне любой боязни – страх смерти.

Большинство людей защищается от страха смерти отрицанием.
Невозможно жить, все время осознавая смерть, все время пребывая в этом состоянии ожидания и неизбежности смерти. Поэтому психика и изобрела эту защиту. И мы, рационально принимая, что смерть неизбежна, на подсознательном уровне отрицаем это знание, нам удобнее представлять, что меня-то смерть не достанет. Мы успокаиваем себя мыслью, что смерть случится когда-то, не скоро, через много-много лет, поэтому сейчас это не важно, и в это просто не верится.

Страх смерти как будто дремлет в каждом человеке, в самом укромном уголке его души. Но в определенных ситуациях он может вдруг пробудиться и выйти наружу, поглощая человека и лишая его жизненной силы. Иногда это случается, когда мы очень близко соприкасаемся со смертью. Например, когда умирают наши близкие.

В такие моменты мы неизбежно размышляем о смерти, о том, что это, что нас ожидает там, за гранью. Довольно часто люди обращаются, чтобы мы помогли им отгоревать потерю. И работа с собственным страхом смерти, который обязательно присутствует в такие периоды на заднем фоне, дает хорошие результаты. В некоторых случаях через какое-то время после смерти близких люди приходят с жалобами на панические атаки, потерю смысла жизни, тревогу, сменяющуюся апатией. Это тоже результат активации страха смерти. В таких случаях мы работаем, разоблачая спрятавшийся за симптомами страх смерти, и помогаем человеку обрести новый смысл жить.

По моему опыту работы я знаю, что пациенты с замаскированным или с открытым страхом смерти сталкиваются с такими переживаниями не на пустом месте. У большинства из них в их историях рано или поздно можно обнаружить моменты, когда они переживали очень сильные эмоции, например, будучи оставлены одни по тем или иным обстоятельствам в раннем детстве и даже в младенчестве.

С Никой некому было оставаться дома в период, когда ей было 2,5-3 года, и мама запирала ее дома одну, когда ей приходилось отлучаться. Ника вспоминает (иногда бывает, что люди вспоминают события очень раннего детства), что ей становилось невыносимо страшно, она забивалась под кровать и закрывала глаза, боясь пошевелиться. Она плакала и сидела так до прихода мамы. Видимо, такие отсутствия мамы были довольно длительными, и способность ребенка справляться с ними была превышена.

Когда подобное происходит, ребенок остается один на один со своим ужасом, его психика еще не обладает достаточной способностью перерабатывать такие переживания. Это функция матери или того человека, кто заботится о ребенке.

При хороших, безопасных отношениях ребенок вырабатывает способность верить, что мать обязательно вернется, и какое-то время может ее ждать. У разных детей эта способность своя, большая или меньшая, в зависимости от опыта взаимоотношений с матерью, а также в зависимости от его врожденных особенностей. Но у каждого ребенка она имеет свои пределы, и, если слишком долго и слишком часто она подвергается испытаниям, происходит срыв защитных механизмов - оставленный ребенок погружается в хаос и ужас.

Для маленького ребенка эти переживания слишком интенсивны, если в это время с ним рядом нет взрослого, который может ему помочь. Тогда ребенок боится исчезнуть, раствориться в небытии, остаться одному в полном вакууме, фактически это переживания психического умирания. Именно такого рода переживания потом служат основой для, казалось бы, необъяснимых страхов, фобий и панических атак у взрослых.

На первом этапе терапии Нике часто снились сны, что она находится в черном, абсолютно пустом пространстве, во сне ее охватывало чувство леденящего ужаса, она не могла пошевелиться и просыпалась от собственного крика.

Мы долго работали с Никой с ее социофобией, с открытым страхом смерти и связанными с ним мучительными мистическими переживаниями.

Не только оставление в полном одиночестве может влиять на формирование в последующей жизни различного рода страхов, вообще любые слишком сильные переживания могут стать той отправной точкой, в которой из защищающего нас от опасности сигнального страха он превращается в разрушающего нашу жизнь преследующего призрака смерти.

Очень часто в группу риска по развитию тревожных состояний попадают дети, выросшие в семьях, где родители дерутся, выпивают, где беспорядочная жизнь – это норма, когда для таких родителей нет разницы, ночь или день на дворе, они вовлекают в пьяные дебоши детей, превращая их жизнь в ад. В таких семьях дети не знают, что такое безопасная жизнь, они в любую минуту готовы бежать из дома, если родители скандалят.

Когда детям каждый день приходится сталкиваться с угрозой их здоровью и даже жизни, это обязательно оставляет след в душе, переживания интенсивного страха теряют свою защитную функцию и калечат детскую психику навсегда.

Чаще всего у взрослых страх смерти активизируется при каком-то провоцирующем событии. Как мы уже говорили, это может быть смерть близкого или даже просто знакомого человека. Кроме того, сильный стресс, связанный с переживанием события, угрожавшего жизни человека, также может пробудить страх смерти. Это может быть пережитое нападение, например, при ограблении.

Был случай в практике, когда панические атаки стали накрывать женщину через пятнадцать лет после пережитого похищения. Тогда в течение пары недель, пока она находилась в руках похитителей, она испытывала безумный страх за свою жизнь. Все закончилось для нее хорошо, ее освободили и больше ничего ей не угрожало ни в то время, ни через 15 лет, когда появились панические атаки.

Похищение было связано с ее бизнесом и большими деньгами – шли лихие девяностые. После этого события она работала в найме, хорошо зарабатывала и чувствовала себя в безопасности. Как только она опять решила заняться своим бизнесом и сделала первые успешные шаги, у нее начались панические атаки.

Подсознательно она связала большой успех в бизнесе с угрозой смерти. Паника могла возникнуть и возникала особенно часто перед важными встречами или даже во время подписания сделок с крупными клиентами. В терапии понадобилось много усилий, чтобы она вновь ощутила азарт и удовольствие от того, что может зарабатывать, не боясь при этом, что смерть в любой момент настигнет ее.

Со страхом смерти каждый обращается по-своему. Некоторые как будто желают показать, что не боятся смерти и, даже наоборот, хотели бы умереть в расцвете лет, чтобы не сталкиваться со старостью – кто боится немощи, кто одиночества, кто быть обузой для близких.

Довольно частый феномен при этом – когда люди сами себе «загадывают» дату смерти и начинают ее боятся. Говорят о судьбе, приводят иногда довольно стройные теории, которые якобы подтверждают их предсказание, связывают это с возрастом смерти родителей или прародителей, с какими-то другими «судьбоносными» событиями. И здесь важно выяснить цепочку логических или, наоборот, иррациональных заключений, которые привели к такому выводу. Бывает очень занятно и поучительно проходить вместе с клиентом эту дату и наблюдать, как после прохождения этого рубежа он живой и здоровый приходит совершенно к иным убеждениям. Как сказал Реймонд Карвер:

Нет никакой судьбы. Есть просто тупая последовательность, бессмысленное блуждание, которое означает все, что захочешь.
/ Реймонд Карвер «Если спросишь, где я»

Это мы придаем значение тем или иным событиям, и они могут влиять на нашу жизнь так, как МЫ выбираем сами.

О смерти рассуждали многие философы и великие умы человечества. Рассуждают о ней и все люди без исключения, и все ее боятся. Разговор о смерти на сессии с психоаналитиком может быть очень продуктивным, он всегда оборачивается размышлениями о ЖИЗНИ и порой несет с собой очень мощный энергетический заряд, который вливается в жизнь пациента и трансформирует ее.

Закончить хотелось бы также словами Харуки Мураками, просто и мудро определившего, что же означает ЖИТЬ:

Я иду, пока идется, используя сто процентов моих сил.
Беру то, что хочу, чего не хочу, не беру. Это и называется жить.
/ Харуки Мураками «Норвежский лес»