Никто, кроме тебя

- Как твои дела на личном фронте?
- Уверенно продолжаю свой марафонский забег по граблям.

Ты же знаешь, меня всегда тянуло на стерв.

Никогда у тебя не было так, чтобы было достаточно чего-то простого.

Я почему-то всегда из огромного количества возможных вариантов безошибочно, пусть и с закрытыми глазами, выберу м.дака.

- А что она?
- Снова ушла, похоже, это судьба.

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

В жизни так много несправедливости, невзаимности, которые существуют просто как данность, что даже пытаться думать об этом обобщенно бывает невыносимо больно. Как если просто пытаться осознавать тот факт, что в иных странах в результате политики регулирования рождаемости тридцатилетней давности прямо сейчас существует, живет целое поколение мужчин, которым в принципе не суждено будет встретить пару. Потому что из-за упомянутой политики женщин в их поколении родилось существенно меньше. Но, возможно, такую невозможность пусть и больно, но легче принять из-за масштабов препятствия, которое стоит на пути. Когда сталкиваешься с чем-то действительно ужасающе громадным, как-то легче принимать свое бессилие с этим справиться.

Тяжелее, когда все новые и новые попытки вроде бы и дают какой-то результат, но в итоге все равно оказываются безуспешными. Что-то похожее выражено в цитатах, вынесенных в эпиграф. Их, конечно, могло бы быть гораздо больше - они такие частые, знакомые тем, кому приходилось не единожды сталкиваться с разного рода несовпадениями и невозможностями в том, что касается любовных отношений. Причем таких, когда до семейного счастья или несчастья, про которые говорится в последней афористичной цитате классика из эпиграфа, дело зачастую и не доходит.

Наступив на такие грабли разного рода невзаимностей, обжегшись о шипы обманчивых первых восторженных чувств, иные люди и вообще делают далеко идущие выводы о себе, о судьбе и о том, насколько все это вообще для них - любить и быть любимым, надеяться на парное будущее. Кто-то же продолжает, но используя для себя рациональную защиту - "у меня, вообще-то, есть кое-кто, но так, ничего серьезного". Ничего серьезного в решимости перемен в жизни, но и никакой серьезной новой боли в случае неудачи. А кто-то продолжает и продолжает, не зря сравнивая это процесс поиска с трудом старателей - чтобы найти свой кусочек золота, приходится порой просеивать пригоршни и пригоршни песка.

Но в некоторых жизненных историях в какой-то момент все начинает напоминать увлеченность человека не результатом, а самим процессом. Чтобы встретить кого-то ценного, приходится зачастую много раз ошибиться - это часть жизни. Но как быть, когда кажется, что сам процесс все новых и новых болезненных ошибок становится как будто неким привычным способом быть в отношениях? Когда люди чувствуют, что их выбор пары снова неверный. Когда они ощущают, что ведет их к этому выбору какой-то внутренний необъяснимый, но ужасающе точный, как на "Наутилусе", радар. Чаще всего это воспринимается внутренне как какой-то злой рок. Или своего рода проклятие. Или насмешливая судьба. Или как что-то еще, такое же фундаментальное, с чем, кажется, уже лучше бы и смириться.

Невозможно и самонадеянно было бы обобщать и "каталогизировать" весь человеческий опыт, что так заманчиво и заразно для иных представителей помогающих профессий - просто взять всё и всех и разложить по полочкам, разделить на типы и классы и дать в виде таблицы. И каждый тип и класс объяснить в его поведении и способе жить: этот человек относится вот к этому типу, поэтому и вести себя будет вот так. А этот, совершенно очевидно, ярчайший представитель вот того типа, поэтому от него и глупо ожидать чего-то другого, кроме как вот этого поведения.

Какая-то первая тревога от такого подхода, конечно, снижается: вроде как знание - сила, и все прочее. Но всегда появляются несостыковки - то один тип внезапно на глазах превратился в другой. То третий начал себя вести совершенно иным, незнакомым образом. Жизнь во всей ее неопределенности проявлений вообще сложно предсказать, а если упорствовать в своем непоколебимом знании всего и вся, то впору и о тенях мании величия задумываться.

Но все же, если относиться к человеческому опыту исследовательски, идя от человека к книге, а не натягивая ее на него, можно много общего увидеть. Что, если дело не в судьбе или злом роке, а в самом спотыкающемся снова и снова о грабли?

Невзаимность как некий его способ быть в отношениях

В отношениях всегда трудных, запутанных. Которые внутри наполнены драматизмом и остротой переживаний. Пусть и извне кажущихся совершенно нерациональными и непонятными на предмет, зачем вообще в такие ввязываться и их продолжать. Такие отношения, когда каждый раз "Никто, кроме тебя". Когда в жизни идет отчаянный поиск того самого недостающего, нужного человека. Когда отношения с этим другим каждый раз, помимо радости и наслаждения, наполнены в той же степени и болью, и страданиями. Когда не хватает ровной линии, а хочется все больше, как на графическом изображении электрокардиограммы - со всеми этими взлетами и падениями - к сердцу это все, в конце концов, относится или к чему еще?!

• Когда вот именно эта история любви ощущается истинно как та, что на всю жизнь. А через два года уже новая любовь, может быть, даже еще более мощная, и это уже точно то самое - наконец-то встреченная родная душа.
• Или очень сложный, мучительный, тянущийся сквозь годы любовный треугольник, когда вот уже сейчас, наконец, он/она решил/решила, и теперь все, окончательно! Больше такая двойная жизнь продолжаться не может! Но все продолжается и продолжается, какие бы страдания косвенно ни причиняла.
• Когда этот другой/эта другая, который/ая "Никто, кроме тебя", ощущается как совершенно необходимый человек. Без которого можно пропасть. И другого такого совершенно точно никогда не встретить (что каждый раз и в случае любого всегда правда, по сути, - другого/другой такой/такого и нет, заменить никого не получается, а если и получается, то был ли это человек или функция?).

Во всех этих и многих других историях, когда "Никто, кроме тебя" с одной стороны, и очень трудно вместе в реальности - с другой, есть нечто общее.

Человек понимает, что в принципе он вполне себе успешно может справляться в жизни сам. Но на каком-то глубоком и смутно осознаваемом уровне чувствует, что некий источник - источник любви, радости, жизненного счастья - находится в другом. В его одобрении, в его восхищении, в его принятии. И за этим-то и идет непрекращающаяся жизненная гонка.

Причем зачастую эту любовь, принятие и одобрение бывает таким заветным желанием получить не от того, кто на них в принципе, по всем очевидным признакам, по отношению к тебе способен - вот он, буквально сигнализирует, что готов и может тебе это дать - а от того, от которого, вроде бы и веет такими возможностями, но он их почему-то придерживает. Надо просто еще чуть-чуть постараться, и тогда точно получится все это, чудесное, заслужить.

И такой человек бывает настолько занят этим значимым другим. Он настолько вовлечен в это служение другому, в попытки угождать, купить этим великодушием и добросердечностью расположение к себе, вырвать лаской любящий нежный взгляд. Что не замечает, насколько он сам в этом фиксирован на себе. Либо в хорошем, когда с одержимым чувством, что все его желания должны сбываться, тратит порой годы жизни на попытки завоевания того, кто, в общем-то, к нему и не расположен. Либо в плохом, когда после какого-то особенно значимого и трудного разрыва может надолго задержаться в своей отверженности и ненужности.

Само переживание такой своей несостоятельности тоже может придавать ощущения особой значимости себя в этих страданиях. Как один герой Толстого в финале произведения и, по сути, своего жизненного пути в сердцах восклицает: "Никакой я не святой! А самый великий грешник!". С таким прозрачным для всех, кроме, может быть, самого себя акцентом на "Самый великий".

В действительности же этот возглас "Никто, кроме тебя" по своей сути в таких жизненных историях очень верен. Если направить его в нужную сторону. Признать, открыть, что этот источник, за которым так отчаянно во все новых и новых романах гоняется человек, находится где-то внутри. Что этой силой оживить, придать ощущения радости, наделить жизнь уникальным смыслом, обладает в отношении себя только он сам, а не любой самый обольстительный другой.

Но, чтобы дойти до этой власти над своим источником, именно ему, так склонному опираться на других, привыкшему искать подтверждение своей самооценки в чьих-то ласкающих, любящих взглядах, так зависящему от любви и принятия извне, - именно ему, такому, придется проделать неблизкий и не самый простой путь. Чтобы понять, почему так голодно внутри, не важно, даешь или получаешь. Почему так одиноко, несмотря на зачастую огромное повседневное количество всех "разнообразных не тех", крутящихся вокруг. Почему при всей той значимости любви и принятия для него его самого неумолимо тянет в сторону чего-то совсем иного.