Я ± муж ± его мама: уравнение со многими неизвестными

Хочу сегодня поделиться с вами историей одной моей клиентки.

Она приходила ко мне на консультацию как к семейному психологу несколько лет тому назад. Ирина спрашивала, как пережить развод с мужем и те психологические травмы, которые она перенесла в этих отношениях.

Дальше с ее слов:  
«Мне 36 лет, я мама 1,5-годовалой дочки (нахожусь в декретном отпуске), и на данный момент в мировом суде рассматривается дело о расторжении нашего брака. Примирение невозможно прежде всего со стороны мужа. Точка невозврата давно нами пройдена.

До свадьбы мы вместе прожили полгода. После свадьбы — 10 месяцев в его квартире, отдельно от моих и его родителей, и не живем на одной территории уже год и семь месяцев. Я уехала от мужа с новорожденным месячным ребенком, он велел мне выметаться из его квартиры. Что я и сделала спустя 3 недели после такого заявления.

Ту гамму эмоций, которые меня тогда просто захлестнули, я передать не смогу. Над всем этим была лишь мысль: «Как такое вообще может быть?».

Женщина только-только из роддома, с новорожденным ребенком; после бесчисленных швов не могла ни сидеть, ни стоять. Я была похожа на привидение. И никакой поддержки и опоры от мужа. Он меня оскорблял, не просто повышал голос, а орал, угрожал физической расправой. Около кроватки собственного ребенка.

Суть его претензий ко мне сводилась к тому, что я не желаю подчинять свою жизнь его матери и терпеть ее нападки на меня. Свекровь сразу после свадьбы стала демонстрировать, кто в доме хозяин. Муж все время при ней, когда не на работе.

У меня сразу возник вопрос, для чего вообще тогда он женился? Я ничего не получила в ответ — ни опоры, ни поддержки, ни тепла и участия. Финансовых затрат на меня тоже не было. Наоборот, у меня же еще супруг в долг взял довольно крупную сумму денег. И не поднимал вопрос о возврате, пока я, уезжая из его квартиры, не попросила их вернуть.

Я в состоянии ужиться с любой свекровью при одном условии: я должна быть за мужем. А если ситуация складывается так, как в нашем случае, когда муж дружит против жены со своей мамой, на мой взгляд — это тупик.

Я тоже очень люблю своих родителей. Но считаю, что, создав семью, ей надо отдавать приоритет. Я же занимала место где-то после работы, мамы, сына и их трех собак. Я пыталась неоднократно поговорить спокойно,  старалась донести мысль, что все рушится и нужно искать выходы. На что получала один ответ: я ничего в своей жизни менять и даже корректировать не буду.

Мужа я любила, очень. И тем больнее было каждый день убеждаться, что я ошиблась в нем. И тяжело было принять, что на самом деле он меня никогда не любил. Для меня любовь — это поступки, а их не было. Совсем.

Также трудно поверить, но полгода до свадьбы мы прожили очень хорошо. Именно до дня свадьбы. Нет ни одной фотографии с этого мероприятия, где муж меня обнимает. А за общим столом он сидел, прижавшись к своей маме, а не рядом со мной.

Ну, и финальная точка в нашей совместной жизни — день выписки из роддома. Пустой холодильник, холодная квартира с несобранной детской мебелью (даже кроватки не было). Покупала все тоже я сама, без его помощи. И супруг, завезя нас домой, уезжает к маме на дачу. У меня не было сил даже плакать.

Тем не менее, я оставила мужу шанс прийти в себя и начать наконец выполнять взятые на себя обязательства по отношению ко мне и ребенку. За 1,5 года попыток поговорить была масса. Но он так и остался в позе оскорбленной и обманутой жертвы. Я, оказывается, его бросила, я — предательница, все заранее спланировала, чтобы растить ребенка одной и шантажировать (!!!) его алиментами.

Супругу 47 лет, юрист, работает в очень солидной организации, доход хороший».

Все это Ирина рассказала на первой встрече, видно было, что она долго прокручивала в голове то, что рассказала, обдумывала и готовилась.

Ее вопрос ко мне как к психологу заключался в том, как отпустить эту ситуацию?
Как восстановить душевное равновесие?

Ведь за полтора года разборок и нервов пострадало здоровье матери и ребенка. Ирина жаловалась, что плохо спит и срывается на всех по любому поводу. Она призналась, что чувствует огромную злость и обиду, все время думает о том, почему ее семейная жизнь сложилась именно так, где она совершила ошибку?

«Злость на мужа?» — спросила я.

«Не только. На маму его. И на себя, что докатилась до такой жизни», — ответила Ирина.

Я ответила женщине, что ей не стоит винить себя, что бы она ни делала, муж все равно проявил бы свои качества. Такая ситуация болезненная, но, к сожалению, это не редкость.

Еще в 60-х годах прошлого века американский психолог Мюррей Боуэн при разработке теории семейных систем достаточно четко расписал два состояния человека:

• слияние с семьей,
• дифференциация от семьи.

Если вкратце, мама мужа именно таким и выращивала с самого детства своего сына – мужа Ирины. Она воспитывала его для себя, а не для его будущей жены! Этот мужчина, скорее всего, не может отсоединиться от матери и выстраивать семью, тот факт, что в предыдущем браке он тоже потерпел фиаско, это подтверждает.

Жена – не его главная женщина, он выбирает маму. Жена ничего не смогла бы изменить без осознания мужем его проблемы и проработки ее в терапии. Желательно еще до начала семейной жизни.

В чем особенность семьи с высокой степенью слияния?

В первую очередь это то, что в такой семье базис любых коммуникаций — это эмоции. К «своим» — ярко выраженные позитивные эмоции, ко всем остальным, «чужим» — ярко выраженные негативные эмоции. При этом эмоционально заряженная «атмосфера» семьи в свою очередь влияет на функционирование, поведение каждого из членов семьи.

Вторая особенность такого состояния — это тесная взаимосвязь между каждым из членов такой семьи. Ирина подтвердила, что если муж не пообщался с мамой в течение дня, не поделился своими переживаниями и эмоциями, то ему было неуютно, он нервничал.

Люди с низким уровнем дифференциации живут в мире, где главную роль играют чувства, где невозможно отделить переживания от фактов. Они целиком ориентированы на отношения. На поиск любви и одобрения со стороны окружающих у них уходит столько энергии, что ее уже не остается на другие жизненно важные цели.  Когда им не удается добиться одобрения, эти люди могут прекратить какие-либо социальные контакты или посвятить себя борьбе с теми, от кого им одобрения добиться не удалось.

Интеллектуальное функционирование у них запрятано настолько глубоко, что им трудно сказать: «Я думаю, что…» «Я считаю…». Они гораздо чаще говорят: «Я чувствую, что…». Они считают более правдивым и искренним сказать: «Я чувствую…», а выражение своего мнения считают чем-то неискренним, лживым. Важные жизненные решения они принимают на основе ощущения, что так «будет правильно». 

Они проводят свою жизнь в ежедневной борьбе за поддержание равновесия в отношениях или за достижение состояния покоя и освобождения от тревоги. Они становятся зависимыми придатками своих родителей, а затем, когда лишаются родителей, ищут других таких же зависимых отношений, из которых черпают силы для своего привычного им функционирования. 

Это люди, озабоченные сохранением гармонии в своих зависимых позициях,
люди, переходящие из кризиса в кризис,
и люди, которые отказались от безуспешных попыток.

Что же делать, спросила Ирина? Сейчас уже ничего, кроме как держаться от этого человека подальше. Вы его не измените и не залечите душевные раны. Ваша любовь ему не нужна.

Как бы ни было грустно, но нужно закрыть эту историю, как плохую книгу, и идти дальше.

На второй консультации мы говорили о том, как Ирине вернуть себе спокойствие и перестать страдать, перестать агрессировать.

Я спросила Ирину: «Почему, зачем вам нужны были эти страдания, вы столько времени не выходили из отношений, проживали их?». Этот вопрос обескуражил женщину.

«А разве я могла, у меня был выход?» — спросила она со слезами.

«Да. Пока вы не признаете, что в данной жизненной ситуации выступали не объектом, а действующим лицом, вам будет сложно преодолеть ее. В данной ситуации вам нужно было оказаться, чтобы перепрожить во взрослой жизни некие травматичные сценарии из детства. Вам нужно было привлечь к себе именно этого мужчину и его маму. Это ваш опыт. Но теперь есть возможность с моей помощью проработать ситуацию и больше не возвращаться к этому сценарию в отношениях с мужчиной. Мы нарисуем другой сценарий. Вы хотите отказаться от страданий?» — сказала я Ирине.

Она долго думала над моими словами, это осознание далось ей непросто. Мы применили некоторые техники для того, чтобы Ирина увидела ситуацию как бы со стороны, извне, а не изнутри, где она смотрела исключительно глазами жертвы.

«Вы взяли паттерн поведения – страдание. Изменить его можно, если вы готовы к глубокой психотерапии (не мене 12 сеансов) с применением трансформационных техник».

«Да», — ответила женщина. — «Я хочу отказаться от страдания и тех выгод, которые оно мне несло».

Продолжение истории будет позже.

А сейчас вопрос:
как думаете, что мешало Ирине уйти от мужа раньше, когда она начала догадываться, что после свадьбы она живет не с тем человеком, которого полюбила?