Ненси Мак-Вильямс в своей чудесной "Психоаналитической диагностике" описывает отдельной главой диссоциативную личность (множественную личность), к сожалению, довольно коротко.
И она разбирает примеры глубоких диссоциаций, когда человек, переключившись в другое состояние, мог не помнить и не знать об остальных аспектах своего Я.
А. Е. Личко пишет о неустойчивом типе личности, в котором проявляются черты других типов, и о смешанном типе личности:
...Из предшествующего изложения видно, что смешанные типы довольно распространены и весьма разнообразны. По нашим данным, они представляют почти половину случаев явных акцентуаций характера и более половины — психопатий. Однако выделении смешанных типов в отдельную группу «микстов», «мозаичных» (Гурьева В. А., Гиндикин В. Я., 1980) нам представляется нецелесообразным.
В диагностике существенна не просто констатация, что в данном случае сочетаются черты разных типов, но черты каких именно типов входят в это сочетание. Это важно в отношении мер по коррекции поведения, предупреждению декомпенсаций и реактивных состояний и для выбора психотерапевтических подходов. Медико-педагогические программы для таких «мозаичных», например, как эпилептоидно-истероидные, лабильно-сенситивные и гипертимно-неустойчивые, должны быть совершенно различными. (Психопатии и акцентуации характера у подростков, стр. 93)
Дальше он рассматривает возможные варианты мозаичных личностей, ориентируясь на:
И выводит схему совместимости и трансформаций психопатий и акцентуаций характера.
Есть две точки зрения:
Безусловно, нас еще порадуют интереснейшие теоретические исследования и блестящие концепции, я же хочу предложить вашему вниманию заметки и размышления по практическим вопросам работы с клиентами, которые возникают сегодня и сейчас.
Полагаю, что количество людей с диссоциативным расстройством личности будет увеличиваться в ближайшие годы в геометрической прогрессии в силу изменений социальной действительности. Диссоциация, создание множественной структуры личности может казаться отличным ответом на хаотичный, агрессивный и противоречивый в своих требованиях и ценностях социальный контекст.
Похоже, каждому времени соответствует свой ведущий психотип личностной структуры!
Самое время пригласить в нашу беседу вымышленную клиентку Сэдди, у которой базовой структурой личности является диссоциативный вариант.
Есть люди, у которых диссоциация глубока, и они не помнят себя в те моменты времени, когда ими рулили другие личности. Тут есть спорный момент, действительно ли это так, или это что-то вроде истерической амнезии.
Так или иначе, но большинство людей не доверяет им в том, что они действительно не помнят и не контролируют свои переключения. Подобное недоверие приводит к тому, что они попадают в ситуацию постоянного стресса и напряжения, и что печально, их связь с реальностью (уверенность в своей способности ее адекватно тестировать) ставится под сомнение (ими и окружающими).
С учетом риска ятрогении других впечатлительных людей, во избежание того, что метко описал Джером К .Джером в "Трое в лодке, не считая собаки", где впечатлительный герой прочел медицинский справочник:
Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка. Вначале я даже обиделся: в этом было что-то оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки?
Тема проблем и способов решения у людей со множественным типом личности «слегка умалчивается». То есть нет прямого табу, но есть отношение фоновое по типу: «а может быть, зуб не болит? Может быть, мне только кажется и оно само пройдет, если его не трогать?».
Как будто бы можно придумать и искусственно создать одну из самых сложных защит в психике, и как будто бы если об этом не говорить, то и проблема не проявится.
Итак, людей с настолько глубокой диссоциацией, которые действительно не помнят переключения их состояний, вплоть до выпадения периодов времени из их памяти, достаточно мало.
И мой интерес направлен не на них, а на тех, кто ближе к диапазону «пограничная организация личности – невротическая организация личности».
Итак, вымышленная клиентка Сэдди приходит к вымышленному психологу Фролу Евпатьевичу. Приходит с обычной жизненной проблемой, в состоянии, когда самой справляться становится крайне затруднительно.
Чаще всего она приходит в какой-то из своих очаровательных ипостасей.
Это может быть нарциссическое очарование.
Это может быть истероидный (демонстративный) «заход на терапию».
Или «сознательная жертва» (моральный мазохист), может быть «ответственный ОКР-тип личности».
Первые несколько консультаций идут подозрительно хорошо, слишком правильно, что ли. И так продолжается ровно до того момента, когда психолог делает, говорит, дышит или молчит что-то, что приводит к тому, что какая-то из скрытых квази-личностей (уже не субличностей, но еще и не отдельных личностей) в глубине души Сэдди оказывается задета или отвергнута, или что-то еще.
Попробую объяснить, в чем ловушка.
В силу очень разного жизненного опыта и в силу особенностей психики (как правило, очень умная, тонко чувствующая и энергоемкая Сэдди, очень привлекательная своей сложностью, тонкостью и глубиной, силой и динамикой для других) у Сэдди, как у многоглавого дракончика, несколько квази-личностей:
И, как следствие, в зависимости от того, какая часть эго-синтонна у Седди (ощущается и переживается ею как она сама) она и реагирует.
Например,
Сэдди 1, шизоидная часть, тонкая, глубокая, наблюдательная, хотела бы медленного, очень бережного сближения в контакте. Длительной и кропотливой работы. И она не собирается доверять Фролу Евпатьевичу в ближайшие 8 месяцев.
Сэдди 2, демонстративная часть, жаждет влюбленности Фрола, провоцирует его, пытается соблазнить-и-отвергнуть, отыгрывает свой опыт девочка-и-отец.
Сэдди 3, взрослая часть, здоровая, адекватная, хочет работать. Определить цели терапии, понимать, что происходит, получать реальные результаты.
Сэдди 4, королева нарциссов, первые три встречи идеализирует психолога, буквально влюбляется в него, но на четвертой обесценивает, не получив желаемого восхищения (а в этот момент «на поверхности» была Сэдди 1, и Фрол Евпатьевич, эмпатичный в контакте, медленно и аккуратно общался в безопасном для Сэдди 1 стиле).
И так далее.
Часто такой человек попадает в ситуацию:
тупик-взрыв-истерика (или соматика, смотря куда пойдет импульс).
За счет чего?
Что-то во внешнем контакте показалось «вкусным» или «опасным» нескольким квази-личностям, они пытаются актуализироваться одновременно. И человек проваливается в сильные эмоциональные переживания, одновременно у него ступор, и он не может совладать с происходящим, довольно мучительная вещь.
Комок чувств, часто сильных и страдательных. Спутанные мысли из-за их скорости, и «все и сразу» хотят, чтобы их думали. На выходе получаем диссоциацию «все, я отключаюсь», туплю, ничего не понимаю, или, что чаще, хочу, чувствую, но не могу сказать, нельзя.
У множественной личности размыты границы.
Одно состояние спонтанно переходит в другое.
Когда-то возникла ситуация, когда диссоциация (временный отказ от Я, сокрытие его в тайниках души и создание другой, достоверной личности) оказалась единственной стратегией выживания для данного конкретного человека с возможностями его психики.
Психологу необходимо создать очень четкие (ясные, прозрачные) границы.
Правила работы (где, когда, как, сколько стоит, как часто можно контактировать и т. д.) должны быть понятны и должны выдерживаться психологом очень последовательно.
Но!
И это важный момент.
Слишком жесткие границы приведут к тому, что некоторые Сэдди ранятся о них, а некоторые Сэдди начнут их сносить (отыгрывая свой прошлый травматичный опыт).
Если обратиться к образу, то это не клетка для помощи раненому зверику, но и не безграничные джунгли, а реабилитационная зона в заповеднике. Есть достаточно свободы, и есть четкие границы–правила.
Часто (практически всегда) в опыте диссоциативной личности были эпизоды:
Если психолог сближается медленно, постепенно устанавливая контакт, то Сэдди или идеализирует его и влюбится, или сбежит в прямом смысле слова, или, что чаще бывает, будет «забалтывать консультации» - не будучи в них вовлеченной - и в какой-то момент вынуждена будет или обесценить их, или идеализировать психолога и добирать необходимую помощь на стороне (самостоятельно, в книгах и у других людей).
Если психолог форсирует контакт или будет достаточно решителен (авторитарен, резок и т. д.), то Сэдди или уйдет с ним в агрессивную конфронтацию (а раны будет зализывать снова с кем-то и где-то еще), или травмируется, замкнется и сбежит.
Если психолог будет очень поддерживающим и эмпатичным, то части Сэдди потянутся к нему, но в силу травмы в прошлом и полученного опыта, остальные актуализируются еще сильнее (будет что-то вроде «эмоционального разрыва»).
На мой взгляд, психологу можно и нужно оставаться стабильным и быть собой в чуть большей мере, чем с остальными клиентами.
Стабильный как человек, как личность психолог становится тем «маяком» - якорем, относительно которого может начать исследовать себя, а затем гармонизировать клиента с диссоциативным типом личности.
Обычно (часто) если выбор психолога идет не в рамках отыгрывания травмы (когда допускается ошибка выбора, и человек попадает к кому-то похожему на агрессора из детства), а из исцеляющего внутреннего импульса клиента, то люди с множественной структурой личности тянутся (выбирают и доверяют) к психологам стабильным (уверенным, сильным) – и достаточно теплым, эмоциональным при этом.
Итак, близость и дистанция регулируются в основном клиентом – насколько для него переносимо приближение, доверие, насыщение, открытие, отдаление.
Психолог остается стабильно собой (последовательным в своей реализованной самости).
При этом, что нужно от клиента (чем он мог бы помочь себе и партнеру-психологу) – это понимание того, что если кто-то внутри «отвергнут» или «голоден» и так далее, то:
а) нужно обязательно об этом говорить;
б) понимать (и говорить себе это, поддерживать), что настанет и твоя очередь, Сэдди 1, 2,3 ...5.
Чем и как работать?
В каждом конкретном случае нужно подобрать инструменты, удобные для клиента и для психолога: для правого полушария и для левого.
Работа должна чередоваться – через образы и метафоры, затем через тело и здравый смысл (рацио). И снова, и снова, пока клиент не найдет и не соберет все части себя в единую гармоничную личность.
При выборе инструментов: попробовали карты. Пошло? Да, ура! Если нет, убираем карты, достаем краски, и так далее.
То же и с рацио частью. Когнитивные потребности должны быть насыщены достаточно. Хорошо помогает клиентам ведение дневников, которые психолог читает, и затем что-то из них берется в работу.
Когда что-то происходило в жизни Сэдди, и ей пришлось создать Сэдди 2, 3 и т. д. и стать ею, ее новая личность выбирала для себя адаптивную систему ценностей и целей в жизни, и какое-то время была главной, ведущей.
И поэтому, когда «вдруг» оказывается, что у корабля есть еще и другие «капитаны», может возникать сильнейший внутренний конфликт.
Упрощая, Сэдди 1 – трусишка, не ест мяса и мечтает накормить и одеть всех нищих в мире. Сэдди 1 хочет работать с психологом легонько, пару лет, и чтобы психолог был внимательной Доброй МамоПапой для малышки Сэдди 1.
А Сэдди 3 – очень смелая, наглая, для нее главное деньги, и нищих она считает слабаками и жалкими халявщиками. И ей нужен явный видимый результат.
Опорой здесь становится реальная Сэдди в сейчас, но очень медленно, постепенно, шаг за шагом. И при этом интенсивно, так, чтобы динамика была ощутима самим клиентом (и регулировать интенсивность здесь в большей мере задача клиента, так как то, что он показывает вовне, и то, что происходит у него внутри, первую треть пути может очень сильно отличаться).
Из очень богатой разнообразной мозаики клиент кусочек за кусочком собирает себя – свою гармоничную личность, давая место в памяти и встраивая в свою структуру те части, что были отделены им когда-то, чтобы выжить, совладать с жизнью и победить.
+1000 баллов рейтинга
Эффективная реклама
Голосовые ответы
Видео-ответы
