Три вида чувств

Размышляя о своей профессии, всегда понимаю: помимо того, что она очень интересная, она также включает некие требования уметь и развивать в себе навыки других профессий.

Иногда мне приходится стать детективом, строить гипотезы и «расследовать» непростые ситуации в жизни клиента.
А иногда приходится становится историком и по крупинкам собирать семейную историю целого рода моих клиентов. Так произошло и в этот раз.

Эта молодая женщина обратилась ко мне с непростым запросом. Сразу было понятно, что это работа не одной консультации, а целой терапии.

- У меня две девочки, 4 года и 6 месяцев. После рождения первой дочери моя жизнь сильно изменилась – горестно вздыхает Роза, чуть не плача. Мои дочери не перестают болеть. Я прошла всех врачей, каких только можно было, даже иногда кажется, что я живу в больнице. Я и не подозревала, что дети - это так тяжело, они для меня очень тяжелый труд.

Дальше следует продолжительный и подробный рассказ о бесконечных болезнях, диагнозах, назначениях и т. д. Через пару минут я просто перестаю слушать, т. к. этот поток информации просто не укладывается в голове.

Но профессиональное зрение замечает, как женщина оправдывается, рассказывая о своих трудностях, даже иногда спорит, доказывая свою невиновность. Мне становится понятно, что есть некая фигура, которая обвиняет мою клиентку, что она плохая мать, тем самым «отнимая» силы женщины, и усугубляет стресс, в котором живет Роза.

Я стараюсь бережно расспросить свою клиентку о том, кто её упрекает в болезнях дочерей. - Никто! – восклицает она.

Я осторожно возражаю ей и предлагаю посмотреть на ситуацию не только с точки зрения «мать – дети», но и «мать – отец – дети» или «мать – отец – дети – бабушки и дедушки».

И рассказываю ей о том, что семья – замкнутая система, которая образует внутри себя поле общения. И общение это происходит не только на разговорном уровне. Есть невербальный уровень общения. И чем меньше члены семьи могут открыто сказать друг другу, тем больше они говорят своей невербаликой.

Например, Ваш муж может сильно злиться на вас. Но он Вас любит, жалеет и старается подавлять в себе чувство злости. Заболевает ребенок, муж расстраивается. Когда ребенок заболевает четвертый, пятый раз за короткий промежуток, муж уже злится. И в этом случае он как бы имеет право злиться или даже гневаться, потому что это «праведный» гнев.

И он, как отец, очень сочувствует своим детям. И начинает намекать, что жена могла бы прилагать больше усилий и беречь здоровье детей. А может не намекать, а упрекать, критиковать, кричать. И тогда у мужа происходит отреагирование злости, напряжение спадает. И он может дальше спокойно жить, не чувствуя вину или стыд за свою злость на жену.

А дети в свою очередь могут вступать в тайный сговор с отцом, искусно дирижируя своей психосоматикой и заболевая. Естественно, всё это происходит на бессознательном уровне. И взаимосвязь «психика – тело» уже давно известный факт. А возникновение психосоматических заболеваний научно доказано и принято большинством врачей всех уровней.

Роза сосредоточенно обдумывала эту информацию несколько минут, а потом уверенно заявила о своём несогласии.

- Это я на всех дома ору, злюсь, гневаюсь. Это я всех обвиняю, что муж плохой и невнимательный отец, и палец о палец он не ударяет ради здоровья детей. На бабушек вечно кричу, что мало помогают, не так заботятся, не то делают, не досмотрели, не те носки одели, пеленки не прогладили, смесь не той ложкой набрали, и претензии мои не заканчиваются. Меня дома называют тираном. Моя мама вечно плачет от меня, а свекровь уже отказывается с детьми сидеть и говорит, что я слишком щепетильная. Она пятерых детей вырастила и работать успевала. Так над детьми не тряслась, и все выросли, никто не умер.

На последней фразе у моей клиентки сильно меняется выражение лица, и как будто появляется маска скорбящей, изможденной женщины, потерявшей кого-то близкого. Я начинаю догадываться, в чём тут дело.

Но мне нужно проверить гипотезу, и я говорю следующее: «Роза, слушая Вас, я понимаю, сколько усилий Вы прикладываете, что бы дети были здоровы. Не каждая мать делает и половину для своего ребенка из того, что делаете Вы. Как Вы считаете, то, что Вы делаете – эффективно?».

Женщина начинает плакать: «В том-то и дело, что нет. Иногда кажется, что чем больше я стараюсь, тем хуже. Я пытаюсь предусмотреть всё, но какой-то злой рок преследует моих девочек. Я так боюсь, что они умрут».

- Когда появился страх потерять детей?

- Всегда был, – удивленно отвечает Роза, - даже когда у меня не было детей.

На следующий вопрос я уже знала ответ и задала его больше для клиентки, чтобы она осознала «странность» ситуации.

- Когда Вы стали прикладывать столько усилий, сохраняя здоровье детей? Когда они ещё были здоровы - или когда было несколько друг за другом повторяющихся эпизодов заболеваний детей?

- С первых дней жизни.

Дальнейший анализ чётко давал понимать, что уже тогда был сильнейший страх за детей, а именно потери их; ощущение, что дети – это тяжёлая работа и тотальное чувство вины, а также гиперответственность. Роза не могла вспомнить отчётливо радость материнства и согласилась со мной, что у неё есть некое ощущение, что кто-то её обвиняет, что она плохая мать.

Я стала объяснять Розе, что наши чувства делятся на несколько категорий: первичные, вторичные и системные.

Первичные чувства всегда очень яркие и кратковременные. Например, отдавили Вам ногу в автобусе и не извинились. Боль вызывает возмущение. Вы ругнулись вслух или про себя, вышли из автобуса, на том и забыли.

Вторичные чувства – это когда человек рассказывает другим, как ему на ногу наступили: «Так было больно! Ну, так было больно! Вы себе представить не можете! И вообще, когда там наверху задумаются и реформу в автобусных парках проведут, чтоб впредь им неповадно было. Да где там этого дождаться! Верхи ведь на автобусах не ездят, им простой народ не понять!».

Т. е., вторичными чувствами, мы можем маскировать и подменять первичные. Это происходит тогда, когда первичные чувства не обрабатываются «правильно», не происходит отреагирования, и чувства как бы «капсулируются».

Системные чувства сопровождают человека с раннего возраста. И он очень часто не может сказать, когда они начались. Ему кажется, что они были всю его сознательную жизнь. Очень часто человек склонен относить их к своему характеру или состоянию.

«Ну, я такой грустный, или я с детства всего боюсь. Или вот, я такой депрессивный».
Человеку кажется, что по-другому и быть не может.

И самый важный критерий системных чувств – сила эмоциональных реакций не соответствует масштабу события. Или вовсе события негативного нет, а деструктивные чувства есть. Очень часто, клиенты говорят: «У меня всё хорошо, есть муж/жена, дети, работа, здоровье, деньги, жильё, а тоска «смертная», жить не хочется».

Вот и в случае клиентки, что может быть радостнее рождения ребенка, его маленьких ручек и нежной улыбки. Природа так устроила, что когда женщина первый раз берёт на руки рожденное дитя, все сомнения, тревоги, боль уходят на второй план, всё забывается. А тут мало, что этого не происходит, так ещё появляется непонятный страх и другие тяжелые чувства.

Мы быстро с Розой выяснили, что в её опыте нет потери детей. Мама, тёти, подруги детей не теряли (это делается для того, что бы исключить ситуацию, где Роза могла быть свидетелем и получила травматизацию).

Остается гипотеза, что это родовой семейный сценарий. И начало этих чувств следует искать на уровне бабуше– дедушек, прабабушек–прадедушек.

Мы смоделировали с Розой её семейное древо и применили технологию поиска причины по методу системных расстановок. Этот поиск показал, что негативный сценарий зародился на уровне бабушки и дедушки по маминой линии. За основу мы взяли гипотезу, что в семье бабушки и дедушки трагически умер ребенок, и они не смогли пережить это несчастье. Чувства как бы были заморожены и выброшены в семейное поле.

Роза согласилась со всем, осторожно сказав, что как будто внутреннее чутьё говорит, что так всё и есть. «Только, насколько я знаю свою историю, умер ребенок в семье бабушки и дедушки со стороны папы».

Несколько дней Роза потратила на то, чтобы ещё более подробно изучить свою родословную. На очередной консультации Роза сообщила: поговорив с мамой, выяснила - у мамы умерло четверо братиков и сестренок в младенчестве.

Теперь было понятно, что Роза является носителем бабушкиных чувств. Страх потерять очередного ребенка; вина из-за того, что не справляется; убеждение, что дети – это тяжело и трудно. И дедушкины чувства Роза тоже несла в себе, как контейнер. И проявляла их своими криками и упрёками в адрес мужа, мамы, свекрови.

Чтобы поменять ситуацию, необходимо пойти в «начало» этих чувств: где вход, там и выход. Мы снова моделируем генеалогическое древо Розы, только на этот раз включаем умерших младенцев.

Технология семейной расстановки помогает Розе отреагировать системные чувства, как бы разъединиться с ними. Процесс отпускания всех вышеперечисленных тяжелых чувств переживается Розой очень драматически. Слёзы текут рекой. В этот момент женщина отважно взглянула в лицо своему страху, смогла «увидеть» сложную историю бабушки и дедушки, выразить им своё сочувствие и дань уважения.

Когда расстановка закончилась, Роза озвучила своё состояние: «Я раньше смотрела на мир через грязные окна. А сейчас, их как будто помыли. Краски стали ярче. И телесно стало легко, с меня свалился огромный груз».

На следующем сеансе Роза говорила, что эти ощущения только усиливаются. Она смогла взглянуть на своих детей иначе. Появилась нежность и радость, что это мои девочки – улыбалась Роза. А этот страх и вина исчезли.

«Несколько дней после расстановки я ходила под большим впечатлением, - продолжала Роза. А теперь я припоминаю, что дедушка для меня всегда был очень важным человеком, хотя я его никогда не видела. Он умер до моего рождения. Но я всегда ощущала с ним незримую связь. Почему-то мне очень важно было установить для него надгробную плиту, и когда я сделала это, помню, как испытала большое облегчение. А знаете, - вдруг неожиданно добавила она, - за это короткое время, что мы не виделись, старшая умудрилась опять простыть, и в этот раз это для меня не трагедия. Я её так же лечу и делаю всё необходимое, но теперь без этих истерик. Я теперь как будто понимаю, что все дети болеют. Это пройдёт».

Чувства – это невидимая субстанция, которую нельзя потрогать. Из-за этого многие не придают им должного значения. На самом же деле чувства – это сильный энергетический заряд, и чем сильнее чувства, тем сильнее этот потенциал. Они всегда некое незаконченное действие. И пока чувство будет не выражено, энергия этого чувства будет сохраняться и воздействовать на человека, на его жизненную ситуацию.

Сложность начинается тогда, когда люди начинают оценивать свои чувства.
Модно быть позитивным оптимистом; хорошо быть добрым, сострадательным.
И плохо злиться, грустить, тосковать, обижаться или гневаться. Нас ведь так с детства учат.
Хорошие девочки не ругаются, а значит, не злятся.
Хорошие мальчики не плачут, а значит, не капризничают, не обижаются, не грустят. А всё терпят.

В нас с детства ломают способность выражать свои чувства.
Мы начинаем терпеть. Терпеть, сжимая зубы и кулаки.
Всё, круг замкнулся. Мы попались. Чувства начинают накапливаться.
Когда их становится слишком много, психика начинает их замораживать, «капсулирует».

А иногда человек сознательно говорит себе «я такой сильный, я всё выдержу во что бы то ни стало» - в этот момент он сознательно амнезирует себя. Чувства погружаются в бессознательное. Через какое-то время начинает страдать тело, развиваются психосоматические заболевания.

Ситуация усугубляется тогда, когда в семье испытывают деструктивные чувства несколько человек, не справляясь с ситуацией.

Так произошло у бабушки и дедушки Розы. Они жили в послевоенное время, в маленьком посёлке. Скудное питание, неразвитая на тот момент медицина. Элементарное отсутствие информации и загруженность родителей сельским трудом.

Умирает младенец – большое горе для родителей. Умирает второй, потом ещё и ещё. Люди просто не справляются с горем, с огромным чувством вины. Появляются взаимные претензии, мысли «за что мне всё это». А ещё нужно как-то держаться, выживать, не поддаваться страданиям ради живых детей, ради того, чтобы сохранить жизнь оставшимся.

Вот и получается, что родители прерывают процесс горевания, т. е. не выражают своих чувств и застывают в этом горе. Оставшиеся дети воспитываются в трауре и вечной скорби. Они научаются не радоваться, не проявлять свою экспрессию и обходить эту тему – умерших братьев и сестер - чтобы не расстраивать родителей. Эта тема становится табу.

И вырастая, эти дети не любят вспоминать семейную историю. Именно поэтому мама Розы ей ничего не рассказывала.

С точки зрения системного феноменолического подхода (сокращенно - системные расстановки), Роза, испытывая системные чувства, завершала отреагирование чувств бабушки и дедушки.

Берт Хеллингер, создавший этот метод, и его последователи Юрий Карпенков и Надежда Матвеева в своей книге "Системные расстановки. Краткий курс", так говорят об этом феномене – системных чувствах: 

Нашим предкам, которые пережили страшные, трагические события, войны, голод, зачастую некогда было плакать, некому было жаловаться, спорить или кому-то что-то доказывать, нужно было просто выживать. И они, «скрепя сердце», запретив себе всю глубину чувств, просто занимались выживанием. Для них это было своеобразной анестезией. Это им помогло выстоять и сохранить жизнь детям.

Сейчас настало относительно спокойное время, но «отложенные во времени», вытесненные эмоции предков стучат в наши сердца, требуя выхода, требуя завершения. Всё, что было исключено и вытеснено, нуждается в том, чтобы его признали и нашли для него место в сердце и памяти. Членам семьи, которых забыли или не уважают, должно быть возвращено достойное членство в систему. Их нужно принять обратно, признать и вспоминать о них с любовью. Как только Вы с уважением вспомните судьбу членов своего рода, Вы освобождаетесь от необходимости повторять сценарий страданий, переданный Вам по наследству.

Так и в случае с Розой, желая не чувствовать боль от потери младенцев, их как бы исключили из семейной системы. Как только Роза в расстановке признала этих умерших детей, её чувства начали меняться.

На примере этой истории нам всем очень полезно будет знать свою семейную родословную. Знать всех предков и членов семейной системы. В психотерапии существует несколько направлений, где исцеляющим действием на человека становится процесс изучения семейного древа. Так удовлетворяется одна из базовых потребностей человека – принадлежать к некой группе. Семейные альбомы являются хорошим стабилизирующим фактором для семейной системы.

• Прямо сейчас попробуйте пролистать свой семейный альбом. Вглядитесь в лица предков. Прочувствуйте связь с ними и осознайте, что через всех этих людей к Вам пришла Ваша жизнь.
• Подумайте о том, что они в наследство передали Вам не только ценные/неценные материальные вещи. Они подарили Вам нечто бесценное. Они на уровне ДНК передали не только информацию, какого цвета будут Ваши глаза или волосы. Они передали драгоценный опыт, как суметь найти в себе силы и справляться с трудностями, как выживать и жить несмотря ни на что, как побеждать, верить в себя, любить, созидать.
• Помните об этом, помните, что глубоко внутри Вас есть эта мудрость. Вспоминайте об этом, когда Вам требуется эта мудрость. Вспоминайте об этом, когда Вам требуются ресурсы и сила, и тогда любые кризисы Вам будут нипочем!