Что в поведении взрослого человека указывает на наличие детской психотравмы? (продолжение серии статей о детских психотравмах)

Клиентка И. обратилась по поводу своей болезненной реакции на конфликтные ситуации. Её случай я представлю немного иначе, нежели предыдущий (статья от 11 марта 2015 г.), с описанием и параллельным анализом ситуации.

Итак, моя клиентка - женщина средних лет, очень болезненно воспринимающая ситуации, связанные с конфликтами. До обращения ко мне она пыталась понять самостоятельно - почему некоторым людям спорить и даже ссориться доставляет удовольствие, а её в таких ситуациях охватывает состояние полной беспомощности и даже ужаса.

Соответственно, возникает желание во что бы то ни стало избегать таких ситуаций, а также и людей, которые находят в конфликтах определенный «источник питания» - это пояснение взрослого ума клиентки, которая старалась оправдать свою беспомощность в конфликтах тем, что она не «энергетический вампир», и у неё нет необходимости спорить с другими.

Очередной конфликт, совсем незначительный на взгляд её знакомых и друзей, вдруг дал ей возможность заметить, что её реакция в данном случае была неадекватной. Ведь другие люди не боятся конфликтов. Почему же она реагирует так испуганно и каждый раз чувствует себя неспособной сделать что-либо в конфликтной ситуации, в то время как в других ситуациях в своей жизни она может проявить и находчивость, и скорость ответных действий?

Что значит неадекватность? Назову это явление несоответствием силы и характера ответной реакции на поступивший извне раздражитель. И обращаю ваше внимание на то, что неадекватная эмоциональная реакция на что-либо - это один из первых и основных признаков, по которым каждый человек может сделать вывод о наличии проблемы (ограничивающей программы) в какой-то области своего поведения (реагирования).

Начинаем вспоминать все случаи из её жизни, в которых она наиболее сильно страдала от конфликтов. Находим даже работу, с которой она уволилась по причине "невыносимой" атмосферы в коллективе, хотя работа была руководящая и хорошо оплачиваемая.

В итоге приходим к самому раннему воспоминанию, где и сложились основные связи и механизмы, работающие по сей день в её ответных реакциях. Клиентка И. помнит, что не один раз просыпалась в детстве от шума или голосов родителей, которые ругались между собой, когда папа приходил домой нетрезвым.

Что происходило с ней тогда?
Я попросила описать чувства, которые она тогда испытывала.

1. Испуг, возникающий оттого, что пришлось неожиданно проснуться от шума.
2. Ощущение своей беспомощности в том, чтобы прекратить это, ведь она понимала, что маленькая и не может ничего сделать. Ей было непонятно, почему родители ругаются или дерутся, ведь она любит их обоих!
3. Примешано ко всему этому огромное желание прекратить или убежать, чтобы не слышать и не знать, что так бывает.

В ходе работы И. сказала, что с высоты настоящего возраста может сообщить, что это были простые "разборки" родителей, которые думали, что их дети в это время спят, а днем у них всё было чинно и спокойно. Несложно предположить, какие травмы выносят те, кто был прямым свидетелем тяжелых побоев.

Однако вернемся к моей клиентке. В течение жизни с родителями никто не объяснил ей, зачем все происходило именно так, да и как могли дать какие-то объяснения люди, которые сами не понимали причин своего поведения? Итогом этих детских травм стала реакция на конфликты - испуг, беспомощность, желание убежать. Плюс побочный эффект на многие годы - сильное сердцебиение и чувство страха, если ночью пришлось проснуться от какого-то шума.

В последние годы часто слышно такое мнение: Бог дает человеку возможность научиться чему-то, возвращая его в какую-то ситуацию до тех пор, пока человек не выйдет из неё с нужным для себя выводом. С точки зрения психологии человека я могу объяснить это явление иным образом, о котором напишу в конце данной главы.

При разборе всех сходных по смысловому содержанию ситуаций выявилось, что в жизни моей клиентки была не одна работа, где её сопровождали и окружали конфликтующие люди. Сначала она просто плакала в таких ситуациях, потом научилась предвидеть их и избегать - стараться не оказываться в тех местах, где её могло что-то больно ранить.

Естественно, делала она все это неосознанно, просто по причине того, что у неё каждый раз возникала детская реакция, с которой она не могла справиться, потому что она вновь и вновь переживала те же чувства испуга и беспомощности, которые владели ею в психотравмирующие моменты в детском возрасте.

Она не знала, что это за реакция, а думала, что её окружают злые люди, и искала место, где обстановка будет спокойнее. Осознание самого смыслового содержания полученной психотравмы – причины её беспомощного поведения - пришло к И. уже в процессе нашей работы и «распутывания клубка» проблем, связанных с её детским восприятием конфликтных ситуаций.

Анализируя данный пример, к приводимой ранее схеме, в которой присутствует смысловое содержание травмирующего события и нелогичность образовавшейся связи, создавшей основу травмирующей программы, следует прибавить ещё одну важную составляющую – эмоции и чувства, которые переживал в психотравмирующей ситуации ребенок.

Те же эмоции и чувства каждый раз в подобной по смыслу ситуации переживаются человеком точно так же, как в первый раз, и «запускают» действие программы уже во взрослом возрасте. А неадекватность реакции, которая чаще всего проявляется как раз в эмоциональной «накаленности» человека, показывает, что мы имеем дело с детской психологической травмой.

Именно эмоции и чувства, переживаемые взрослым человеком в подобных психотравмирующей ситуациях, могут позволить «вытащить на свет» саму психотравму. Их «детскость» (переживание в том же виде, в котором они были испытаны ранее) помогает увидеть психологу и самому клиенту несоответствие между содержанием ситуации в настоящее время, на которую взрослый человек реагирует согласно детской психотравмирующей «программе», и теми эмоциями, которые он переживал в первый раз и переживает точно так же сейчас, будучи уже взрослым человеком.

Таким образом, в процессе наблюдений и работы с разными людьми я выявила ряд признаков в поведении человека, которые указывают на наличие существующей программы, образовавшейся в результате психотравмирующего воздействия в детском возрасте:

1. неадекватное (по силе или «детскости» испытываемых эмоций относительно характера ситуации, по несоразмерности ответной реакции на внешний раздражитель) и однообразное (алгоритмичное, запрограммированное) реагирование на определенные, чаще одинаковые по смыслу, ситуации;
2. неспособность человека объяснить свою реакцию на рациональном уровне либо, при наличии более-менее рационального объяснения, переживание в похожих по смыслу ситуациях тех же чувств и эмоций, которые человек испытал в момент получения травмы, независимо от имеющихся рациональных объяснений;
3. ощущение дискомфорта, «сковывающих» эмоций (от испуга до паники) и душевной боли, не позволяющих реагировать в травмирующих (или интерпретируемых как таковые человеком) ситуациях свободно и вариативно (проявление во взрослом возрасте той реакции на травмирующую ситуацию, которая была «записана» мозгом ребенка);
4. стремление к избеганию ситуаций, которые схожи по смысловому содержанию с первой травмирующей;
5. вовлеченность или отождествление (человек не разделяет себя и психотравмирующую ситуацию, не может от нее дистанцироваться, отнестись к происшедшему «со стороны» либо вообще считает имеющуюся реакцию определенной чертой своего характера);
6. навязчивость воспоминаний, если помнит о психотравмирующем событии (постоянная мысленная «перемотка» событий, случившихся в момент получения травмы), либо болезненность, нежелательность для человека определенных (схожих с психотравмирующим опытом) тем для обсуждения;
7. категоричность в суждениях и анализе своего поведения и поведения окружающих в ситуациях, сходных по смыслу с психотравмирующей (равнозначно однажды сделанному выводу – это так и не может быть иначе);
8. склонность периодически «попадать» в ситуации, сходные с травмирующей (воспроизведение одного и того же жизненного сценария), до тех пор, пока ситуация не разрешится конструктивным образом и программа не будет «разрушена».

Совокупность этих признаков позволяет диагностировать наличие в структуре психики взрослого человека программы, работающей на основе детской психологической травмы.

Резюмируя диагностическую часть, хотелось бы остановиться на восьмом признаке, который интересен не только как диагностический, но и как отдельный феномен, о котором я рассказывала на примере клиентки И. Этот пример наглядно показывает, как она в течение жизни попадала в схожие ситуации, связанные с конфликтами, интерпретируя их для себя таким образом, что «Бог возвращает человека в одну и ту же ситуацию до тех пор, пока человек не выйдет из неё с нужным для себя выводом».

Я постараюсь пояснить этот момент с точки зрения предопределенности выбора, с привлечением в качестве вступления к пояснению точки зрения квантовой физики относительно множественности миров:

Многомировая система Мироздания, или Мультиверс, объединяет все возможные варианты всех событий, прошлых, настоящих и будущих. В классическом понимании, Мультиверс – это совокупность неимоверного количества раздельных миров, минимальное отличие которых соответствует вариантам одного квантового взаимодействия. В этих мирах реализуются все возможные варианты материальной и духовной реальности. Рассматривая эту модель, мы принимаем, что любой альтернативе (даже для самых ничтожных событий) соответствует ветвление реальности, т.е. возникновение такого количества «параллельных миров», которое реализует все возможные варианты. [1]

С точки зрения психологии человека, ветвление реальности для него происходит в случае, когда человек принимает определенное решение, то есть, совершает выбор. Таким образом, человек в своём настоящем сам выбирает, куда он попадет в дальнейшем.

Но почему человек каждый раз выбирает именно это (применительно к теме – ситуацию, сходную с психотравмирующей)? На такой выбор человека «толкает» нечто изнутри.

Чем является это «нечто»? Им является прошлое человека, точнее – то, что осталось неотреагированным внутри, в структуре его психики, из его собственного прошлого.

Поскольку получение психотравмы всегда сопряжено с болью, а от боли обычно прячутся, стараются её избежать и уж тем более не думать о причине её происхождения, то именно боль (душевная боль=психотравма из детства) из прошлого и остается неотреагированной, каждый раз предопределяя выбор человека и его «попадание» в те или иные ситуации. Таким образом, даже факт о предопределенности выбора человеком психотравмирующей ситуации сам за себя говорит о необходимости проведения диагностики и работы по выходу из сложившихся программ. Ведь пока человек действует в рамках программы, выбор его остается предопределенным.

[1] Костерин А.М. «О ветвлении времени и пространства» (доклад, подготовленный для семинара к 50-летию опубликования статьи Эверетта) Международный Центр Эвереттических Исследований, г.Нюрнберг, Германия 2014