Все поведенческие, эмоциональные и смыслообразующие стереотипы формируются у человека на протяжении взросления и социализации ребенка в семье. При анализе первопричин девиации подростков и юношества на первое место выходят отношения с родителями, которые характеризуются холодностью, безразличием или неоправданной жестокостью и гиперконтролем. Так, по оценке старших подростков и лиц младшего юношеского возраста на первое место по значимости (95 % выборки) выходят отношения в семье и на втором (40% выборки) – значение акцентуаций характера. При этом наиболее значимыми оказываются отношения с отцом, как с лицом, в чью социальную роль вкладывается понятие о нормировании, установлении жизненных приоритетов, образце стойкости в сложных жизненных обстоятельствах и решительности в процессе принятия решений. Поэтому, не случайно, подростки отводят именно отношениям с отцом наиболее значимую роль. При проведении исследования с лицами, склонными к аддиктивному поведению 61 % выборки показали нарушение отношений с отцом и 49% выборки – нарушение в отношениях с матерью. При этом отношения с матерью характеризовались отсутствием эмоционального контакта, доверия, недостаточного внимания, наличием неоправданных иррациональных конфликтов. Как ни парадоксально, но именно у подростков и юношей, склонных к девиантному поведению, было обнаружено сильное стремление к браку как компенсация своего эмоционального дискомфорта.
Каким же образом семья формирует то базовое, душевное неблагополучие, которое становится основой для формирования жизненной стратегии жертвы и преследует индивида потом на протяжении всей жизни, втягивая во все новые коллизии?
В ситуации неблагополучия в семье ребенок растет в обстановке отчужденности. Это продуцирует переживание своей изолированности. Блокируется удовлетворение базовой потребности - стремление быть понятым, принятым и любимым. Это приводит к формированию устойчивого радикала тревоги и одиночества в субъективных переживаниях личности. Боль одиночества, по оценке польского психолога Невядомской [4], может возрастать в связи с неблагоприятными событиями. Одиночество, по определению Р.Рольхайзера [6], играет в жизненной стратегии личности отрицательную и дезинтегрирующую роль.
В ситуации эмоциональной депривации воспитания неблагополучной семьи личность переживает наиболее распространенный тип одиночества по типологии Невядомской [4], связанный с чувством исключительности, эмоциональной изолированностью от других людей, когда отношения между индивидуумом и другими людьми складываются болезненно, но при этом сам индивидуум желает быть любимым. Эта форма одиночества может проявляться в заниженной самооценке, страхе быть отвергнутым. Поведенчески такие люди могут не пользоваться популярностью, чувствовать себя непривлекательными из-за того, что растут в атмосфере злобы и гнева. Их субъективные переживания можно описать, как стремление отгородиться от переживаний своей боли. Одиночество переживается как сильное внутреннее напряжение, при котором отсутствует направленность мысли и действия. Реакция угнетенности имеет свои физиологические последствия. Так, психосоматические переживания одиночества проявляются как частые головные боли, слабость, усталость. Возможны колебания настроения, избыточная сонливость, проблемы с концентрацией внимания и предрасположенностью к несчастным случаям как прямое подтверждение реализации аутоагрессивной программы. Результатом постоянного переживания одиночества может быть отрицательное отношение к самому себе, свидетельствующее о низкой самооценке и восприятии себя, как никчемного человека. Неспособность устанавливать близкие отношения проявляется как защитный механизм от переживания возможной прогнозируемой на будущее боли от потери этих отношений или неожиданной их динамики. Внутренний конфликт разворачивается при наличии одновременно двух тенденций – погибаю от одиночества, от душевной пустоты из-за отсутствия близких отношений и не могу приблизиться, чтобы избавиться от этой боли, так как не верю в длительность, в искренность, этих отношений.
В основе формирования подобного жизненного сценария лежит манипулятивный стиль родительских отношений, который может проявляться в виде прямой и скрытой агрессии.
Создатель концепции динамической психиатрии психиатр Гюнтер Аммон рассматривает агрессию как центральную функцию личности [3]. По его мнению, это наша активность в окружающем мире, целенаправленность того, что мы делаем. Ребенок рождается с положительной, конструктивной агрессией, которая проявляется в виде любознательности и здорового любопытства, эффективного общения, способности ставить свои жизненные цели, охватывающие широкий круг интересов, в общем, - некая способность творчески преобразовывать свою жизнь.
Агрессия ниоткуда не берется и никуда не девается. Она трансформируется. Отношения между агрессивной природой человека и культурой исследовал З.Фрейд. В его взглядах отражено следующее: культура направляет агрессивную энергию в социально - приемлемое русло (армия, спортивные соревнования), ставит запреты в виде законов и моральных норм. И тогда, чтобы энергия агрессии все же нашла свой выход, необходимо выбрать одно из двух - либо сублимировать и канализировать эту энергию, то есть превратить ее в стремления, одобряемые обществом (хирургия, живопись, милиция, педагогика, спорт), либо подавить и постоянно контролировать свое поведение. Если человек идет по пути защитного поведения и реализует второй тип из указанных, тогда возникает недовольство культурой: чрезмерный контроль над собой заставляет нас чувствовать себя не вполне счастливыми, даже если все в целом благополучно.
Кто же открыто идет на проявления агрессии? Очень часто преступниками оказываются пассивные, податливые люди [3]. Они не импульсивны, их трудно спровоцировать. Они кажутся терпеливыми, способными выносить страдания, умеющими себя сдерживать. Относительно данной категории индивидов появился термин "чрезмерно контролирующие себя агрессоры". Сегодня скрытая агрессия проявляется в давлении, поучении, непрошеных советах, остается основным инструментом власти. У взрослых индивидов агрессия становится моделью поведения, весьма выгодной и морально одобряемой (проявляется в поведении социальных ролей "родитель", "учитель"). Скрытая агрессия проявляется косвенным образом. Причина проявления именно скрытой агрессии находится в воспитании. Такой человек с детства приучен к страху открытого выражения своего недовольства или раздражения, который выводит агрессию на поверхность только в завуалированной форме.
Маски скрытой агрессии [3]:
Забывчивые: А: добрейшие существа, которые не могут отказать, но забывают на подсознательном уровне; включается избирательная память - запоминают только то, что нужно или важно лично для них. Б: саморазрушительная забывчивость: свое неприятие каких-либо обязанностей он выражает тем, что просто забывает, "я забыл" - "мне не хочется"
Непонятливые: запоминают инструкцию в искаженном виде ("я же думал, что отчет нужен к понедельнику"), подобная категория людей опасна в деловом сотрудничестве.
Откладывающие в долгий ящик: он может морочить голову только вполне определенным лицам, или же тогда, когда поручение для него обременительно; никогда не назначает срока, к которому поручение может быть выполнено.
Не способные на похвалу: никогда не бывает доволен, мрачность - убогий прием административно - делового террора, за которым стоит недовольство собой.
Беззащитные: Для избежания ответственности, вызывается чувство вины и манипулирования "Ты же знаешь, у меня не получится", "Ты же знаешь, как мне будет плохо, если ты не придешь вовремя". Их жертвы - те, кому необходимы уверения в собственных силах.
Сеющие сомнения: самый зловредный вид агрессора - он усмиряет собственные страхи, заражая ими своих близких, друзей, коллег.
В распоряжении людей, склонных к манипулированию, имеется огромный арсенал средств психологического давления: лесть и ложные посулы, запугивание и окрик. Однако они оказываются эффективными лишь в тех случаях, когда человек не обладает сильной волей или подвержен воздействию со стороны более сильного партнера по общению. Именно такими по содержанию и являются детско-родительские отношения в ситуации манипулирования. Научиться твердо возражать — важный этап в борьбе за самостоятельность мышления и поведения, за твердое следование своим намерениям. Если ребенок не научится говорить «нет», другим людям будет нетрудно заставить его поступать так, как им хочется. Речь идет не просто о ситуации, когда вам не хочется своим отказом причинить кому-нибудь неприятность. Существуют ситуации, при которых отказ более гуманен по отношению к окружающим, нежели тщетные усилия удовлетворить их желания [1].
Первая группа — это ситуации, в которых вы точно знаете, что не сможете выполнить просьбу. Тем не менее, вы соглашаетесь, а затем ее не выполняете. Вторая группа ситуаций обычно связана с любовными отношениями, лишенными взаимности. Если вам симпатизирует человек, который вам не нравится, а вы с ним встречаетесь для того, чтобы не расстроить его отказом, вы неизбежно причините ему еще большую боль позже, когда будете вынуждены сказать правду. Третья группа ситуаций относится к тем случаям, когда выполнение просьбы влечет за собой нарушение закона или может причинить кому-нибудь вред, а вы этого не хотите[1].
Мы выделим две группы ситуаций, когда другой человек пытается побудить вас сделать то, что не в ваших интересах.
1. Вас просят что-то сделать, в чем-то уступить для того, чтобы помочь просящему.
2. Вам предлагают «для вашего блага» то, что вам не нужно.
И в том и в другом случае необходимо отделить то, что нужно другому, и то, что в ваших интересах: «провести личную границу».
Способность сказать «нет» имеет критическое значение для каждого человека. Она служит всему миру знаком: «Я — личность. У меня есть потребности, вкусы, предпочтения, которые столь же важны, как и ваши. И я могу за себя постоять». Когда вы говорите «нет», вы обозначаете границы своего суверенитета. Нужды и потребности всех остальных людей в мире находятся за проведенными вами границами. А внутри — ваши собственные потребности и чаяния. Одна из причин того, что вам трудно охранять собственные интересы, может состоять в том, что ваши ранние решения заставляют вас ставить на первое место интересы других людей, а заботу о себе считать проявлением эгоизма.
Особые проблемы со словом «нет» имеют люди с нарушенной самооценкой. Они чувствуют себя недостойными давать отпор окружающим. Они не чувствуют себя вправе устанавливать границы своего «я». Они боятся, что, сказав «нет», потеряют работу или друзей, и надеются, что своей покладистостью не рассердят окружающих. Между тем, то обстоятельство, что вы кого-то не устраиваете, ничего не говорит о том, хороши вы или плохи, достойны любви или нет. Если вовремя не ограничить «территориальную целостность» своей личности, постепенно накапливаются впечатления, что вас постоянно используют в непонятных целях. Каждый может потратить ваше время или потеснить вас в пространстве. Вы тратите свое время и силы ради тех, кто не дает вам взамен никакой радости.
В ситуации манипулирования сознанием ребенка родитель (родители) навязывают свое отношение к действительности, не учитывая внутренней потребности ребенка к самовыражению и свободе выбора. Вместо обучения аналитическому подходу к действительности эталоном такого типа воспитания становится ребенок – исполнитель родительских идей, ожиданий и жизненных смыслов. В результате уже во взрослой жизни индивид, переживший подобное к себе отношение становится "полностью послушным", не способным делать собственный выбор и нести за него ответственность. В результате родительского манипулирования формируется искаженная Я-концепция, отсутствуют четкие границы образа Я, нарушается идентичность. В основе искаженных переживаний своей идентификации поведения нередко лежит представление о границах собственного "Я" [2]. (Это понятие в научной литературе стало рассматриваться с 80-х гг 20 века, когда Уайтфилд в 1987 г. опубликовал результаты исследования закономерностей между нарушениями самоидентификации и неблагополучий в семье) [2].
Часто образ-Я становится растворенным в образе Я-другие. При этом человек не осознает себя как ценность, как уникальность, не обладает способностью защищать свою духовную территорию. При таком положении вещей насилие над личностью – явное или скрытое - становится само собой разумеющимся явлением, привычным стереотипом вначале в детско – родительских, а потом и в межличностных отношениях.
В таких семьях личность приобретает специфический комплекс черт, предрасполагающий к возникновению созависимых отношений [2]. В результате таких отношений ее эмоциональное состояние начинает напрямую зависеть от психологического и даже психосоматического состояния вовлеченных в созависимые отношения лиц. Созависимость проявляется как способность всех членов испытывать страх, чувство вины, стыда, затянувшегося отчаяния, эмоциональную и поведенческую ригидность, нарушение и смещение границ "Я". Созависимый тип отношений передается из поколения в поколение. При этом сами отношения приобретают характер симбиотический, в котором один индивид имеет доминирующую роль, то другому отводится подчинение. Такие лица находят себе друзей и создают браки с лицами, больными алкоголизмом (наркоманией).
Феномен созависимости проявляется наиболее часто у лиц подросткового и младшего юношеского возраста и приобретает ряд общих характерных особенностей:
Если рассматривать детальнее поведенческие проявления созависимости, то можно отметить следующее: откладывание дел и решений на потом; стремление к совершенству любой ценой; проявление нерешительности или импульсивности в принятии решений; непостоянство в продуктивности деятельности, отсутствие деятельности в системе, прогулы систематических занятий; трудности и ограниченность средств самовыражения; трудности в принятии похвалы и одновременный постоянный поиск одобрения; острая ответственность за чужие ошибки и отсутствие осознанности, рефлексии по отношению к собственным ошибкам; нарушение адаптации в межличностных отношениях.
Рассмотрим некоторые примеры консультативной практики созависимых отношений по типу "отец - дочь". Такой выбор можно аргументировать тем, что именно отец, как уже было указано выше по результатам эмпирических исследований, занимает то первостепенное значение в формировании жизненной стратегии подростка. Для более детального рассмотрения этой созависимости, мы выбираем именно отношения по признаку противоположного пола, опираясь на психодинамическую концепцию пояснения внутрисемейных аттракций.
Отец как доминанта мужского начала является той силой, которая может вызывать очень сильные и в тоже время противоположные чувства: любовь и ненависть. Можно выделить несколько типов позиционирования отцовской роли в семье:
Такой отец является постоянным источником фрустрации в семье, источником насилия для всех ее членов, поэтому вызывает явную агрессию осознанного или неосознанного характера, что может проявляться в актах аутоагресии, при культурных и семейных запретах на выражения агрессии в открытой форме.
Пример: Девушка, 18 лет. Предмет обращения: я не могу так жить, что мне с собой делать. Невротичский конфликт проявляется следующими признаками: замкнутость, конфронтация дома, болезненное отношение к критике, отсутствие устойчивости к фрустрациям. Психосоматически: частые заболевания вирусно-респираторного характера, гастрит, боли в позвоночнике. Поведенчески: наблюдаются акты самодеструкции: отказ от еды в виду какой-то необычной диеты, демонстартивное поведение в защите своей территории дома, узкие межличностные контакты, отсутствие познавательных интересов, отсутствие самовыражения на людях. Эмоционально: вербализованная агрессия на отца "я б его убила", кровавые сцены в сновидениях, фиксируемые образы "должна убить, чтобы выдержать испытание", ненависть и неприятие матери "за такую жизнь", упрек, что не решилась на развод.
Подобная отцовская позиция формирует у девочки, девушки низкую самооценку, веру в свою несостоятельность, отсутствие субъективного ощущения своей территории и навыков конфронтации (особенно с лицом противоположного пола). Предрасположенность к ранним сексуальным отношениям как компенсации недостатка любви и принятия в своей жизни. Как следствие, ранние аборты, сексуальная неудовлетворенность, неспособность создать полноценные отношения с противоположным полом. Невозможность проявить доверие как по отношению к родителям, так и к другим людям, невозможность выйти из травмирующей ситуации, сказать "Нет", прервать или предотвратить ситуацию насилия.
Молодая женщина, 25 лет, медсестра, случай из практики консультирования родителей в школе. Предмет обращения: у дочери-первоклассницы наблюдается постоянное состояние непроходящей тревоги. Родителям предложена консультация. В результате беседы выявляется острое тревожное состояние матери девочки, которое уже стало нормой жизни.
Из анамнеза и описания переживаний: отец-врач, практикующий частным образом, имеющий высокий социальный статус заведующего отделением, успешен на протяжении всей жизни. У молодой женщины: логоневроз, высокая степень тревожности, инфантилизм, недоверие себе и своим чувствам. В личной истории: выпрыгивает из родительской семьи в ранний брак в виду беременности в 10-м классе, рожает ребенка и параллельно заканчивает медицинское училище, живет у родителей мужа. На протяжении своей жизни за собой замечает неспособность на самостоятельные решения, в разговоре постоянно ссылается на афоризмы выдающихся людей, по психосоматическим, поведенческим и психоэмоциональным реакциям можно отметить наличие синдрома тревожного расстройства. В результате консультативного процесса позволила себе отыграть свое несостоявшееся детство, позволила своей дочери стать ребенком, работа велась по осознанию своего я, формированию зрелого подхода к самой себе и своей жизни. Синдром тревожного расстройства был частично снят. При постконсультативных встречах спустя 1,5 года отмечает серьезные изменения в отношениях к самой себе и своей жизни: периодически конфронтирует с папой, поступает на заочное образование "психология".
Девушка, 19 лет, первокурсница, на Украине первый год, кореянка. Родители – фермеры. Обращается на консультацию по рекомендации подруг в состоянии острой истерики. Повод обращения: Встречается полгода с парнем, отношения имеют очень навязчивый доминантный характер. Много раз хотела их прекратить , но при малейшей попытке парень начинает шантажировать тем, что расскажет всю ее историю ее родителям ( перед переездом в Николаев училась в 11 классе, встречалась с парнем, выяснила, что беременна. Парень и его семья помощи не оказали. Девушка собрала деньги и сделала аборт. Аборт дал серьезные осложнения. При переезде в Николаев пришлось продолжить лечение. Но денег так и не было. Сказать родителям не смогла. Помощь оказал этот новый знакомый, пообещал ничего никому не рассказывать. Но спустя время, стал шантажом принуждать к интимным отношениям. При отказе шантажировал, что все будет известно. Когда за пол года это поднадоело – вывез на машине за город и пригрозил физической расправой, чем сильно напугал девушку. Консультирование было проведено в направлении восстановления психоэмоционального состояния девушки, и была предложена консультация юриста. Вновь встал вопрос о том, чтобы все рассказать родителям. Но девушка выбрала вновь молчание: "как я об этом скажу папе, он же в меня верит". Через некоторое время сказала, что с парнем рассталась, сказав о том, что ее родители обо всем уже знают, и теперь пришло время узнать и его родителям. На что перень бурно отреагировал и попрощался навсегда.
Подобное восприятия роли мужчины в своей жизни формирует идеал мужчины, которому не суждено воплотиться в реальности. И всю жизнь восприятие мужчин, который рядом, характеризуется отношением "не тот", "не такой" и т.д. Но искать того и такого невозможно, потому что невероятно потерять того, кто уже есть рядом. И в эти отношения, чтобы удержать мужчину, вкладывается больше, чем получается взамен. И ответственность за такие отношения берется как бы за двоих. В итоге, девушка приходит к переживаниям опустошенности, буквальной зависимости от этих отношений. Такие отношения становятся "ненужными, ненастоящими". Зачем же в них что-либо вкладывать, если, все равно обречена на душевную пустоту.
Отсутствие стратегии выстраивания отношений с мужчиной, неадекватность поведенческих реакций – избегание, феминизм, или безудержное стремление создать такие отношения любой ценой и отсутствие стратегий, чтобы достичь этого.
К сожалению, надо заметить, что результат остается тот же при любом виде позиционирования отцовской позиции. Отношения "на равных" сможет в своей жизни построить Толька та девушка, женщина, которая воспитана как зрелая личность, способная делать самостоятельный выбор, принимать ответственно решения, конфронтировать с деструктивными обстоятельствами в своей жизни и иметь смелость создавать, чтобы жить полноценно. Часто родители радуются "послушности" своих чад. Но стоит задуматься, с кем еще "послушной " окажется в жизни их дочь? А вдруг неудачный брак? или зарвавшийся начальник? или попытка физического насилия? или шантаж? или еще что похуже? И тогда этой некогда очень послушной дочери приходится слышать горький упрек в свой адрес: "Ты что, на место его поставить не можешь?! Да у тебя совсем характера нет!!!" Конечно, нет. Да и откуда ему взяться. Так и будет тянуться серая жизнь, смешанная со слезами. А идея прервать этот кошмар даже и не возникнет.
Если рассматривать роль материнской позиции на стратегию протекания жизненного кризиса, то необходимо отметить, что опыт общения с матерью является ранним и первичным переживанием ( З. Фрейд, А.Фрейд, Винникот, Когут), которое формируется на ранних стадиях развития личности, до момента развития самосознания. Этот опыт является настолько естественным, а травмы, полученные в этот период в связи с ожиданием, рождением и первичным уходом за ребенком настолько вытесненными, что вытесняется и сам опыт переживания контактов с матерью. Опыт общения с отцом связан с периодом формирования и развития самосознания, актуальнее в период от трех лет и старше, носит более осознанный характер, больше подлежит анализу, больше связан с социализацией относительно социокультурных норм и требований. "Если мы предполагаем наличие психического здоровья, то мать, действуя успешно закладывает основы сильного характера и богатой, развитой личности. Стоя на таком прочном фундаменте, индивидуум со временем сможет творчески осваивать мир, радоваться и пользоваться тем, что этот мир предлагает." [5] Такой тип матери можно считать зрелым. И в этой зрелости проявляется способность реализовывать все потребности Эго в адекватной форме. На ранних ступенях развития у ребенка, по определению Винникота [5], складывается комплекс ощущений, который представляется как "Я-мать" и "Я – ребенок". Эти ощущения постепенно приходят к интеграции и постепенному разотождествлению. И ребенок, первоначально зависимое существо, становится способен к самовыделению своей самости из комплекса многообразных ощущений. Этому способствует способность матери быть "обычной преданной матерью для ребенка" сможет творчески осваивать мир, радоваться и пользоваться тем, что этот мир предлагает." [5] Под это определение попадает мать, которая сумела выстраивать личные границы ребенка, сохраняя свою целостность.
Есть и другой тип матери, которая не сумела перейти от стадии полного отождествления с ощущениями своего ребенка, и продолжается растворяться в своем ребенке, несмотря на то, что никаких оснований для этого больше нет. Этот тип матери мы будем называть незрелым. Можно отметить еще и наличие другого типа незрелой матери, которая отвергает себя и образ себя, отраженный в лице своего ребенка, что может быть поведенчески проявлено как гиперопека, так и как равнодушие по отношению к собственному ребенку, что является компенсацией чувства вины.
Итак, мы выделяем три типа незрелой матери: "мать бросающая", "мать опекающая" и "мать контролирующая".
"Мать бросающая" – мать, которой не было реально или виртуально. По определению Винникота [5], это мать, которая не сумела быть просто обычной преданной матерью – умерла, бросила, вновь забеременела, сразу после родов находилась в тяжелой депрессии. В результате такой материнской позиции у индивидуума наблюдается отсутствие своих границ "Я". "Мать бросающая" может быть соответственно инфантильно – эгоцентричной (настроенной на релизацию потребностей своего незрелого Я), интеллектуально-эгоцентричной (чрезмерно занятой потребностями своего саморазвития), безучастной (равнодушной, с низкими познавательными интересами, слабой жизненной позицией). При такой матери у индивидуума наблюдаются психические нарушения в структуре личности. К ним можно отнести стремление всю жизнь "оправдать" право на любовь и отсутствие средств принимать любовь. Это вызывает к жизни субъективное ощущение потери почвы под ногами, что провоцирует импульсивные решения, импульсивные поступки.
"Мать опекающая" - это любящая мать, которой было слишком много, которая растворилась в своем ребенке и стала реализовывать в его жизни потребности своего Эго. В результате такой материнской позиции в структуре личности ребенка формируется неуверенность и неспособность к самовыражению, постоянно актуален конфликт между побуждением выйти из-под опеки при этом невозможности это осуществить из-за отсутствия средств. "Мать опекающая" может проявлять себя активно (при сильной Эго – позиции) и пассивно (при слабой Эго – позиции). В такой ситуации взросления индивид впоследствии становится не способен "стать для себя матерью", то есть реализовать интериоризованные тенденции в любви и принятии по отношению к самому себе. Мать в такой ситуации опекает в своем ребенке саму себя. Любые ошибки с позиции ребенка рассматриваются как грех, которому не остается места в реальности. Самореализация такого ребенка во взрослой жизни происходит по сценарию, заданному матерью, как компенсация не реализованной жизненной перспективы.
"Мать контролирующая" – мать, сочетающая гиперопеку и гиперконтроль, "агрессивная мать, которой было много". Мать контролирующая может быть самой инфантильно – зависимой или, наоборот, амбициозно –нереализованной. Такая материнская позиция приводит к формированию страхов, фобий, психосоматических расстройств. Жесткая позиция к самой себе, самодеструкция, неспособность в принятии объектов самоотождествления и, как итог, невротическая депрессия – погоня за собственной состоятельностью в своих и собственных глазах и маминых – вот только некоторый перечень поведенческих проявлений индивида, чья мать была именно такой.
Как же помочь девочке, а может и мальчику, которому по судьбе достался именно такой отец или такая мать?
Подведем вывод всему вышесказанному: доминирование родительской позиции провоцирует отсутствие способности ребенка к самореализации, формирует слабое Я, готовое подчиняться, способствует формированию безразличия к своей жизни. В результате вырабатывается негативная Я-концепция и позиционируется отношение к себе "Всегда виновата/ виноват". Образ Я не имеет четких границ и остается инфантильным (при слабой способности к рефлексии). Поведенчески это проявляется в готовности подчиняться мужскому началу в сочетании с отсутствием критичности восприятия и неспособность опозиционировать по отношению к себе материнскую позицию любви и принятия. Это, в свою очередь, вызывает конфликтные переживания: "полностью завишу, ты испортил мою жизнь, ненавижу, готова уничтожить, но и без тебя остаться не могу, потому что меня самой просто нет". "Поэтому мой собственный выбор будет сделать также по аналогии – ведь другой стратегии поведения у меня нет."
Литература:
1000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
