Что происходит в нашем организме, когда мы испытываем страх.

В нашей культуре есть удивительный психологический феномен: мы часто стыдимся таких эмоций, как тревога или страх. Вообще привычка современного человека какие-либо эмоции относить к стыдным может выглядеть достаточно странной, ведь, раз уж у нас эмоции есть, значит так уж мы — люди устроены, и зачем-то нам эти эмоции нужны. Но у тревоги и страха особая функция: они сигнализируют нам о том, что мы сталкиваемся с какой-то опасностью, и дают нам энергию для необходимых действий. Это наиважнейшая функция для выживания, и мы рождаемся со способностью испытывать страх. В отличии, скажем, от чувства стыда, которое скорее формируется воспитанием, чем обусловлено нашей человеческой природой (по крайней мере, для большинства психологов).

Прежде всего, мы рождаемся со способностью испытывать реакцию испуга: это рефлекс, которым мы реагируем на внезапный интенсивный стимул, например, на резкий громкий звук. При этом тело сгибается, сгибаются также колени, плечи поднимаются, голова движется вперед, глаза моргают. Это именно рефлекс, то есть реакция эта возникает до того, как человек успевает осмыслить ситуацию и оценить реальную степень опасности. Вначале мы реагируем реакцией испуга, а затем уже появляется эмоция, связанная с пониманием того, что происходит. Если ситуация на самом деле опасна, то появится страх, если реальной опасности нет, может появиться любопытство или раздражение, а если человека в детстве высмеивали за реакцию испуга, то появится стыд. Так как это рефлекс, реакция испуга не зависит от того, «трусливый» человек или «смелый», а зависит от лабильности нервной системы, то есть от того, насколько быстры и интенсивны психические процессы. Естественно, если в силу профессии, какие-то резкие звуки перестают быть непривычными, эти звуки все меньше включают рефлекс. Скажем, для военнослужащего звуки выстрелов перестают быть непривычными, а значит, реакция испуга на эти звуки снижается и заменяется той реакцией, которая тренируется профессионально. Но рефлекс сохранится на все другие внезапные стимулы.

Гораздо более выраженными будут физиологические изменения при чувстве страха, которое отличается от реакции испуга осознанием реальной опасности. За работу внутренних органов у нас отвечает вегетативная нервная система, которая, во-первых, является автономной, то есть недоступной сознательному контролю, а во-вторых, делится на два отдела: симпатическую нервную систему и парасимпатическую. Симпатическая нервная система отвечает за мобилизацию организма для борьбы с опасностью, а парасимпатическая за пищеварение  и усвоение пищи. При страхе активизируется симпатическая нервная система. Ее активность нужна для того, чтобы подготовить организм к борьбе с опасностью или к бегству, так как механизм борьба-бегство является естественной биологической реакцией на опасность. Частота сердечных сокращений увеличивается для того, чтобы больше крови поступало в мышцы, периферические кровеносные сосуды сжимаются, чтобы обеспечивать высокое артериальное давление. Из-за сокращения периферических сосудов человек бледнеет. Так как при сокращении поверхностных сосудов появляется угроза замерзания, часто можно заметить дрожь в теле, что способствует выделению тепла, а также «волосы встают дыбом», чтобы сохранять тепло. Дыхание учащается и становится более глубоким, чтобы кровь лучше насыщалась кислородом. Зрачки  сужаются, чтобы лучше видеть опасность, а глаза широко раскрываются, чтобы увеличить обозреваемое пространство и видеть пути для бегства. Для того чтобы в организме не происходили процессы, мешающие борьбе, сокращаются внутренние полые органы — учащается мочеиспускание и возникает желание опорожнить кишечник. Пищеварение также приостанавливается. Симпатическая и парасимпатическая системы противоположны в своей активности, и активизация симпатической системы тормозит парасимпатическую. Это приводит к тому, что при страхе теряется аппетит и может появиться сухость во рту, так как слюноотделение блокируется также как и выделение желудочного сока.

При не очень выраженной активности симпатической нервной системы, она не блокирует парасимпатическую, и тогда аппетит сохраняется. Более того, активность парасимпатической нервной системы может в свою очередь несколько тормозить симпатическую систему, то есть снижать тревогу. Поэтому тревогу иногда «заедают». Хотя, конечно же, это «заедание» тревоги связано не только с чисто физиологическими механизмами. Так как в младенчестве при возникновении тревоги мы ели (младенцу дают грудь, когда он плачет, ведь для того, чтобы он почувствовал себя в безопасности, он должен ощутить заботу матери), еда ассоциируется с безопасностью.

Симпатическая нервная система активна не только при страхе, но и при гневе, и описанные физиологические реакции являются не специфическими для страха, а общими для мобилизации организма. Эмоция, которую испытывает человек, сталкиваясь с опасностью, зависит не от вегетативной нервной системы, а от того, как эта опасность оценивается. Если мы расцениваем опасность как непреодолимую, то испытываем страх, если же нам кажется, что мы способны справиться с этой угрозой, мы склонны испытывать гнев, который толкает нас к нападению и борьбе. В этом смысле наша реакция на угрозу зависит от того, как мы оцениваем собственные силы.