В предыдущих статьях этой серии я писал о спасающих архетипах, которые позволяют ребенку, окруженному недружелюбным социальным окружением, получать неявную поддержку из области «коллективного опыта человечества», из сферы «коллективного бессознательного».
Однако это самое коллективное бессознательно далеко не всегда оказывается добрым и спасающим. В течение всего периода существования человечества души людей населялись не только светлыми образами. Можно сказать, что образ современного человека сформировался в поле бесконечной войны между добром и злом, в которой добро далеко не всегда оказывалось победителем.
Многие люди испытывали состояния, когда им хотелось уничтожить все свое окружение или по крайней мере стереть в порошок какого-то одного ненавистного человека. Мы можем страдать от зависти, злости, ревности или же от ущемленного самолюбия. Внешние обстоятельства или какие-то внутренние импульсы могут толкать нас на совершение не самых добрых поступков или запускать в нашей голове совсем не добрые мысли и планы. Как говорится, ничто человеческое нам не чуждо.
Если почитать неадаптированные народные волшебные сказки, то можно увидеть в них много сюжетов, в которых человек оказывается ведомым не самыми добрыми силами, а его «волшебные помощники» бывают не очень щепетильны в используемых ими средствах достижения желанных целей.
Наше коллективное бессознательное и наша культура населены не только ангелами и добрыми персонажами.
Одна из древних христианских молитв включает в себя такое обращение к Богу: «Не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого».
Различные колдуны и ведьмы, предоставляющие достаточно сомнительные услуги, предупреждают обращающихся к ним людей о том, что призывы к «потусторонним силам» могут обернуться чем-то опасным и для тех, кто к ним призывает.
Дети, пытаясь найти в сказках и волшебных историях спасительные подсказки или надежду на избавление от травмирующей их действительности, могут обращаться не только к добрым персонажам и волшебным помощникам, они могут призывать к помощи и самые что ни на есть злые силы. То же самое имеет отношение и ко взрослым.
«Я тебя отвоюю у всех других, у той одной», - восклицает Марина Цветаева, а сколько людей готово было обратиться ко всем добрым и злым силам ради того, чтобы получить то, что им нужно, чтобы заполучить того, кто им дорог. И сколько людей готовы были продать душу дьяволу ради того, чтобы отомстить своему обидчику.
Сами по себе архетипы не являются чем-то гарантированно добрым, они часто носят противоречивый амбивалентный характер. Так «волшебный помощник» оказывается оборотнем, «волшебный дар» становится чем-то опасным или ядовитым, а водичка из колодца или ручья превращает героя сказки в козленочка. Дом в лесу может быть логовом Бабы Яги, а не тайным жилищем доброй волшебницы. Легендарный герой, призванный поразить дракона, может направить свой гнев и на самого ребенка, если тот чувствует себя в чем-то виноватым. Например, кто-то вменил ребенку, что он является виной всех бед своих родителей, и прежде всего это он поломал своим появлением на свет жизнь своей матери.
Приобретая «зловещий образ», герои волшебных сказок или архетипические образы, запавшие в душу ребенка, могут преследовать его в течение всей жизни. Так боящаяся злой ведьмы девушка может каждый раз впадать в ступор на своей работе, сталкиваясь с кем-то из своих коллег, по причине того, что та на каком-то подсознательном уровне ассоциируется у нее с «ведьмой».
Иногда психика играет с нами очень злые шутки. Если мы чего-то внутренне очень сильно боимся, то начинаем обращать внимание именно на то, что представляет для нас потенциальную опасность. А то, что не является опасным, просто не попадает в поле нашего внимания, так как нет никаких причин этого бояться.
Выбирая себе знакомых и друзей, человек иногда может обращать внимание прежде всего на тех, кто может оказаться чем-то опасен, и как бы фиксируется на этой группе людей. Затем уже из их рядов он выбирает тех, кто менее всего опасен. В то время как многие совсем неопасные люди оказываются для него в «слепой зоне». То есть он рассматривает для себя только выборку заведомо опасных людей, а затем уже из нее выбирает тех, кто менее опасен.
Так один молодой человек всю жизнь заводил знакомства и дружбы с теми людьми, которые оказывались в итоге «оборотнями». Он искал себе «волшебных помощников», тех друзей, на которых мог бы опереться, которые могли бы вывести его в желанные социальные круги, но на поверку эти друзья оказывались «подлыми предателями». То есть в данном случае спасающий архетип сыграл с человеком злую шутку. Он просто заранее заводил знакомства с теми, кто может его предать, игнорируя тех, кто к предательствам не расположен. Но возможно, что в некоторых случаях своей подозрительностью и мнительностью этот молодой человек и сам превращал друзей в «предателей», которые в итоге от него отворачивались и прекращали общение, так как уставали от его претензий и необоснованной критики.
Если случается такое, что в душу ребенка западают какие-то «спасающие архетипы», то этот дар от коллективного бессознательного может быть взят им за основу общей стратегии преодоления в стрессовых для него жизненных ситуациях, а потом ребенок может подкреплять и дополнять этот базовый сценарий своими образами и ритуалами. Поверив в «волшебного помощника», ребенок может придумать себе какого-то «тайного друга», с которым будет вести внутренние диалоги и который может морально поддерживать его в сложные моменты жизни. Кроме того, «тайный друг» как бы спасает его от тотального одиночества, с которым ребенок сталкивается в своем окружении. Но этот «тайный друг» порой может заряжаться и не самой доброй энергией и давать ребенку не самые конструктивные советы.
Те, кто западает на сказку о Гадком утенке, иногда могут формировать в своей душе то, что некоторые психологи могли бы назвать «нарциссические защиты». То есть ребенок может с некоторым внутренним превосходством относиться к своим обидчикам и преследователям. Они для него превращаются в «куриц» и «уток» с того «птичьего двора», на котором он по злой воле судьбы оказался. А злой учитель или воспитательница могут соответственно оказаться «напыщенным индюком» или «толстой гусыней», которых стоило бы поджарить на вертеле.
Разбор детских психологических защит, которые сформировались в психике человека еще в раннем детстве, бывает очень важным моментом в работе психологов с обратившимися к ним людям. Особенно если на каком-то этапе эти психологические защиты становятся сильным тормозом в развитии человека и начинают мешать его социализации и самореализации. Представление о «спасающих архетипах» может в каких-то случаях сильно помочь в выявлении этих психологических защит и их специфики.
В некоторых случаях маленьким детям приходится решать какие-то во истину философские проблемы: проблемы своего существования, отвечать на Гамлетовские вопросы: «быть или не быть».
Представьте себе ситуацию, когда родители не просто не проявляют к ребенку тепла и заботы, но еще и начинают его уничтожать в моральном и психологическом плане, а может быть, еще и оказывая при этом физическое насилие. Что в такие моменты должно происходить в душе беззащитного ребенка? Вполне естественно, если он начинает считать, что зло может быть остановлено только злом. Но вместе с этим он все еще может надеяться на получение любви от своих родителей и, несмотря на наполняющую его душу злость, все еще их любить.
В описываемой выше ситуации любовь в душе ребенка может перемешиваться с ненавистью и злостью, а приходящие ему на помощь «волшебные помощники» могут становиться как добрыми, так и злыми, способными не только оказывать помощь и поддержку, но и мстить обидчикам.
Несмотря на то, что в душе маленького ребенка порой может разворачиваться драма всего человечества с ее вечной войной между добром и злом... И несмотря на то, что ребенок в своей жизни может по факту сталкиваться скорее со злом и безразличием, чем с добрым к себе отношением, в его душе обычно живет способность увидеть что-то красивое вокруг себя и получать добрые импульсы от кого-то из окружающих.
Эммануил Кант говорил, что две вещи в этом мире поражают его разум и наполняют душу благоговением: «звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Получается, что хаос, энтропия, разрушение и разложение свойственны этому миру, но, несмотря на это, в нем возможна красота и гармония. Людям свойственны трусость, слабость, подлость и жестокость, вся история человечества – это череда войн, жестокости и злости, но, несмотря на это, люди могут руководствоваться нравственными законами и проявлять доброту и любовь друг к другу.
Может быть, тут срабатывает какая-то специфика выборки (к психологам обычно обращаются те люди, которые в душе верят скорее в добрых, чем в злых «волшебных помощников»), но, работая с детскими историями обратившихся к ним людей, психологи часто замечают, что каким бы тяжелым ни было детство человека, его внутренний ребенок все-таки надеется, что мире главенствует добро, а не зло, и надеется на получение любви и понимания.
Так что спасающие архетипы все-таки дают человеку не только возможность выжить и сохранить свое Я, но и найти в жизни что-то доброе и светлое.
+1000 баллов рейтинга
Эффективная реклама
Голосовые ответы
Видео-ответы
