Не могу быть любимой

Здравствуйте! Я начну издалека: была полная семья – отец, Царство ему Небесное, мать, две сестры, два брата и я. Моя мать не работала, содержал нас отец. Но и нами мать тоже особо не занималась – были няни. До сих пор помню, как болезненно мне было расставаться с той няней, которая меня растила до школьного возраста, так как в садик мы не ходили. С мамой же у меня никогда не было эмоциональной связи: я её боялась, уважала, слушалась. Да мы все её боялись, кроме отца.

Но мой отец погиб в аварии, в которой я и мой брат-двойняшка, Слава Богу, выжили. Тогда мне было лет 13, сейчас мне 18. Конечно, всё поменялось. Но благодаря отцу у нас было на что есть и на что учиться. Мы вовсе не были никогда обделены материально. У всех были секции и занятия, старшая сестра на момент смерти отца закончила ординатуру, работала, но жила с нами.

Со смертью отца моя жизнь сильно изменилась. Не было больше у меня ни кружков, ни занятий. Мой отец по образованию был японистом, я интересовалась японской традиционной живописью и языком. При его жизни я ходила на занятия по японскому – меня этого лишили. Пока остальные так и продолжали делать то, что делали. Я не унывала, подруг не было, но я находила отдушину в изучении биологии, экологии, участвовала в олимпиадах, конференциях, изучала английский язык в школе и сама без репетитора. Мою мать интересовало лишь то, хорошо ли я пропылесосила квартиру, как погладила белье.

Как-то раз у меня сильно заболел живот, я не убралась на кухне после того, как моя мама и младшая сестра там поели и уехали в гости. Моя мать вернулась пьяной, и, избивая, заставила там всё убрать. А на следующее утро боль не прошла. Что-то в голове у неё ёкнуло – она позвала старшую сестру провести пальпацию на аппендицит. Слава Богу, не было.

Пьянство было у неё в порядке вещей. Нехорошо, конечно, на неё наговаривать. Но тот отпуск в Болгарии, где она не просыхала ни дня, мне 14 летней не забыть никогда. Когда она с красным лицом, в перегаре во время обеда каждый день говорила, какая я никчёмная. Было благословением, что после этого она шла спать и просыпалась поздно вечером.

Теперь мои отношения стали самыми лучшими с ней – Бог милует, она отправила меня учиться в другую страну. Теперь мои отношения с ней – звонок раз в неделю-две, но уже без оскорблений и унижений с её стороны. Хотя недавно я приезжала к ней, и она вела себя со мной так же, как и тогда. Моя младшая сестра не понимает, почему я покидала их с таким воодушевлением. Ей 10 лет, должно быть, думает, я их не люблю. Хотя это не так, просто жить с этим тяжело.

Я забыла добавить очень важную деталь – в 13-14 лет психиатр сказал, что у меня есть черты РАС. А ещё панические атаки, невралгия и мигрень. С тех пор как моя мать узнала, что у меня синдром РАС, она относилась ко мне ещё хуже. В случае чего меня можно просто было назвать больной, а если я ищу поддержки у бабушки(её мамы) – то манипуляторшей.

Я понятия не имею, любила ли она меня. Иногда кажется что да(особенно дистанционно), иногда кажется что нет. Ну и моя бабушка и старшая сестра такого мнения. Но это всё в прошлом, в настоящем я страдаю. Мне 18 лет, и я не верю, что я могу быть любима.

Но касалось бы это только меня – половина дела. У меня есть молодой человек. Почти все склоки с моей стороны – результат моей неуверенности в себе. Я хочу быть любима, но ко всем его знакам внимания отношусь настороженно. Зато его замечания воспринимаю с большей обидой.

Я осознаю, что со мной он надолго не задержится. А если задержится – будет страдать. Я осознаю, что у меня слишком много тараканов. Как врождённых так и приобретённых. Слишком много проблем и травм. Я очень тяжёлый человек, и в 18 лет кряхчу как бабка.

Либо захотят воспользоваться, либо будут страдать не в силах мне помочь. По крайней мере, когда я его спрашиваю, что же его держит с таким вагоном и тележкой проблем, он отвечает, что терпит, потому что любит. Но моя неуверенность в себе нашёптывает, что это он пока что замену не нашёл.

В итоге страдаем оба, и я не знаю, как облегчить его долю. Мне всегда хочется ему только добра, хочется сделать приятное – но я всё равно могу начать какую-нибудь ссору. Хотелось бы знать, что можно было бы сделать для нас? Только ли рвать всё?