Любимая сказка и жизненный сценарий

То, как с нами обращались в детстве, часто определяет, какие сказки мы любили (или любим до сих пор).

Размышления о любимой сказке могут натолкнуть на суть нашего жизненного сценария. Этакого повторяющегося лейтмотива отношения к себе и другим, похожего на бег-по-кругу.

И да, она же - любая детская сказка - может подсказать выход из этого круга.

Размышляю на примере своей любимой сказки "Русалочка"
(кстати, рекомендованной школьной программой к прочтению третьеклассниками, то есть для детей 9-10 лет).

Есть у вас любимая детская сказка?
А была ли в детстве?
И о чем она, эта сказка?

Я в детстве любила надрывно-депрессивного Андерсена с терновыми венцами героев его историй.
Они сплошь подвергались несправедливости и немилостям превратной судьбы.
Все сказки Андерсена, которые я знаю, наводнены самоотверженными жертвами жестоких обстоятельств и собственного благородного сердца.

Одну сказку я любила больше других.
Про дочь Морского Царя, добровольно расставшуюся со своим рыбьим хвостом, а вместе с ним и с сытой и благополучной жизнью подводной дивы.
И не просто расставшуюся, а выкупившую свою новую жизнь потерей прелестного голоса и адской болью в ногах при каждом шаге.

Ах, да.
Еще она рассталась с бессмертием, которое уготовано русалкам, но не суждено людям.

Какая чудовищная жертва.
Вот только жертва для кого?
Или для чего?

Русалочка никак не соотнесла свои «хочуэтогомужчину» с желаниями самого мужчины, с чувствами своего отца («давным-давно овдовевшим» (была бы рядом мать, может быть, она как-то смогла бы повлиять на происходящее?) и своих многочисленных сестер.

Если быть уж совсем честной, она даже не взяла на себя труд хоть сколько-то разглядеть объект своей «любви». Достаточно было общего сходства очертаний Принца с бережно лелеемой статуей из своего садика.
Мгновенная реакция.
В сказке она называется «любовь».

И не беда, что к живому человеку, его чаяниям, ценностям, страхам, радостям, возможностям и ограничениям эта «любовь» никакого отношения не имеет.
Это такая же «любовь», как и к статуе из садика.
Только статуя бесчувственна и бездыханна, ей все равно (даже когда ее одномоментно покинули и сад запустел, став в одночасье ненужным).

Итак, Русалка напролом и ва-банк кинулась в гущу событий, влекомая своей сумасшедшей мечтой.
Немая и прекрасная.
Полностью переложив ответственность за свое существование на хрупкие (и ни разу не предназначенные для столь ценного груза) плечи Принца, который, к тому же, ничего не подозревал о сошествии клина на нем.
С ним не согласовали.

Потому что у морской принцессы нет надобности соотнести свои хочу с кем-то еще.
Хочу так много, что места для хочу и могу другого человека просто нет.

Ох, как мне не жаль сейчас эту коварную девицу.
Впрочем, и Принц у меня вызывает не больше симпатии.
Но его история – счастливая, спасение – чудесное, а неведение – простодушное до безответственности.

А может быть, Русалочка имела право ожидать взаимность, потому что спасла Принцу жизнь при их самой первой встрече и вообще принесла кучу жертвенных даров к ногам возлюбленного?

Возможно, если считать, что любовь можно заслужить.
(«Будь примерной девочкой, старайся еще больше – и тогда тебя непременно полюбят»).

Но любовь нельзя заслужить.
Она просто случается.
Или нет.
И этому нельзя помочь.