Интерес к пограничному расстройству личности во всем мире в последние десятилетия очень высок.
До недавнего времени оно считалось безнадежным или почти безнадежным как в смысле фармакотерапии, так и психотерапии.
Ситуация начала меняться примерно с конца XX столетия, когда его исследованию и разработке лечения посвятили себя психотерапевты сразу нескольких мировых центров психологической и психоаналитической мысли.
Пациенты с пограничным расстройством личности сами страдают и заставляют страдать своих близких, друзей и рабочее окружение. Психотерапия пограничного пациента – это вызов для любого психотерапевта, потому что весь драматизм, которым наполняет пространство вокруг себя индивид, страдающий пограничным расстройством личности, конечно же, проявляется между психотерапевтом и клиентом.
В этой группе пациентов очень высокий процент суицидов, поэтому за терапию с таким пациентом может (и хочет) взяться не каждый клиницист. Часто они причиняют себе различный вред, негативно реагируя на любые, даже запланированные (например, отпуск терапевта) перерывы в терапии. Большое количество агрессии, негативизма, разрушительных отыгрываний – далеко не полный список того, с чем приходится сталкиваться терапевту, взявшему в терапию клиента с пограничным расстройством.
...Девушка лет двадцати трех, обнимая и прижимая к себе подушку, закрывается от меня и моих возможных интерпретаций. На улице плавится асфальт от жары, но она одета в рубашку с длинными рукавами, полностью скрывающую ее руки. В кабинете буквально звенит напряжение, она едва может выдавить из себя слова. И только много позже, когда она раз за разом учится доверять мне, я узнаю, что ей есть, что прятать – как буквально, так и символически.
В одну из сессий она решается открыть мне секрет – закатывает рукава, и я вижу, что ее предплечья испещрены тоненькими белесыми и красноватыми потолще полосками. Это шрамы. Когда ей становится совсем невыносимо, она режет себя. Она говорит о напряжении внутри нее, которое я, как ни странно, ощущаю с ней на сессии иногда физически. Напряжении, которое хочется разбить, вскрыть, чтобы оно излилось наконец наружу – именно это она делает со своим телом, она вскрывает себя, не в силах держать это напряжение внутри. Только после того, как она надрезает свою кожу бритвой, она чувствует временное облегчение.
Она рассказывает, что часто чувствует себя, как на американских горках. Например, с утра может улыбаться и радоваться хорошему дню, звонку подруги или маминому вкусному завтраку – а после обеда проваливается в раздражение, когда ее может взбесить любая мелочь, даже на невинный вопрос мамы: «Как прошел сегодня учебный день?» она грубо срывается: «Да не лезь ты ко мне, и так тошно!».
То, что переполняет ее – это тревога, которая заставляет импульсивно делать вещи, о которых она потом жалеет: нагрубить родителям, которых она на самом деле очень любит. Изорвать тетрадь со своими стихами, которыми она гордилась, а вчера, когда на нее что-то нашло, они вдруг показались ей ничтожными. Стихи было жалко. И от этого накатывала тоска, которая подталкивала ее куда-то, где было опасно и страшно.
Позже она признается, что один раз уже была на самом краю – когда в один из ее «плохих» дней выпила горсть таблеток, просто схватив первую попавшуюся коробочку из домашней аптечки. Тогда ей повезло, она испугалась и сумела вызвать у себя рвоту, когда почувствовала, что мысли путаются и подкашиваются колени. И хотя после ее еще несколько дней потряхивало и было трудно садиться за учебники, она не исключает для себя, что в «плохую» минуту ее снова может занести на этот край.
Ее пугает то чувство тоски и пустоты, которое приходит в такие периоды. Наверное, именно поэтому она и решилась прийти в кабинет психоаналитика, когда родители испугались, «вдруг» увидев ее руки, и перелопатили весь Интернет в поисках специалиста, способного помочь.
Ее отношения тоже похожи на американские горки – она мгновенно влюбляется и вовлекается в отношения, не слишком заботясь о последствиях. И только потом понимает, что вот опять ошиблась и принц оказался заурядным искателем приключений. Драматизм в ее отношениях включает в себя выматывающие скандалы и даже драки с часто меняющимися любовниками. Она слишком быстро «очаровывается» и тут же разочаровывается в людях.
И я понимаю, что мне придется на себе пережить с ней эти взлеты и падения и научить ее выживать, оставаться стабильной, не разрушая каждый раз то, что она построила.
Многие годы пограничное расстройство личности считалось практически не поддающимся лечению и представляло головоломку для психиатров, психоаналитиков и психотерапевтов разных направлений. Сам термин пограничное расстройство личности получил свою трактовку и нынешнее определение не сразу. Возникнув в прошлом столетии (впервые его употребил А. Штерн в 1938 г.), он прошел долгую эволюцию – от понятия, обозначающего группу пациентов, которые не вписывались в диагностические рамки неврозов и психозов и занимали место где-то между ними, до совершенно четко определенного самостоятельного расстройства.
В определении и описании пограничной патологии важнейшую роль сыграли американские ученые:
Отто Кернберг выделил группу этих пациентов на основании специфической и устойчивой патологической психической структуры, отличающейся как от невротической, так и психотической структуры. Со структурной точки зрения эти пациенты обладают пограничной организацией личности.
Впервые пограничное расстройство личности было включено в DSM-III (Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, 1980). В дальнейшем это понятие было разработано и включено в следующие издания DSM, В DSM-IV и DSM-V. Оно также включено в МКБ-10 (Международная классификация болезней 10-го пересмотра), которая относит Пограничное расстройство личности к эмоционально нестабильному расстройству личности и описывает похожие критерии. В МКБ-10 применен описательный, или феноменологический подход.
В последние DSM для Пограничного расстройства личности включены следующие критерии, приведу их здесь полностью:
Первый прорыв в лечении ПРЛ совершила Марша Лайнен с ее диалектико-поведенческой терапией. С помощью этой терапии можно добиться стойкого исчезновения симптомов. Прекрасные результаты показывает также лечение, основанное на Ментализации Питера Фонаги и Энтони Бейтмана из Великобритании. Но самой продвинутой на сегодняшний день в смысле амбиций и результатов является Терапия, фокусированная на переносе (ТФП) - психодинамическая терапия, основанная на психоаналитической парадигме.
Терапия, фокусированная на переносе (ТФП), разработанная Отто Кернбергом и его коллегами, позволяет не только навсегда избавиться от тяжелейших симптомов, но и изменить психическую структуру, когда пациенты восстанавливают свою способность к успешной работе, творчеству, близким отношениям. Да что там говорить, после курса ТФП они просто живут полноценной жизнью.
Довольно часто в своей клинической практике я сталкиваюсь с пациентами, страдающими пограничным расстройством личности. Мне довелось пройти Программу по подготовке ТФП-терапевтов в числе немногих коллег из Алматы. Преподавателями курса были Отто Кернберг и Фрэнк Йоманс. Программа была организована в Москве группой партнеров Psy Event.
По своему опыту психоаналитической практики могу сказать, что метод Терапии, фокусированной на переносе, расширяет горизонты терапевтических возможностей для работы с этой группой тяжелых личностных расстройств и дает новую надежду страдающим пограничным расстройством личности людям.
Использованная литература:
+1000 баллов рейтинга
Эффективная реклама
Голосовые ответы
Видео-ответы
