Как невидимое горе шифруется внутри нас? К вопросу болезни траура и диссоциации

Порой смеется громче тот, у кого в «доме» больше трупов.

Чем внушительнее внутренний склеп, тем громче песни должны звучать извне.

Чем больше внутреннее горе, тем более радостными и успешными мы должны быть внешне.

Сегодня я предлагаю подумать о болезни траура, который скрывается под маской нормальности и веселья. Мы постараемся понять состояния, когда мы чувствуем, что «все хорошо, но чего-то не хватает, и поэтому очень плохо». Эти состояния сложно диагностировать, сложно объяснить их, приписать определенному неврозу.

Все эти сравнения вспоминаются мне, когда я слушаю пациента, сидящего в кресле напротив. Он часто шутит и смеется пятую, шестую, двадцатую встречу подряд. У него все отлично в жизни, кроме не очень понятно выстроенных отношений. Он самый максимально нормальный (с точки зрения социума) человек, которого можно себе представить. Вот и он не понимает, что приводит его в кабинет психоаналитической психотерапии, но что-то приводит. Он заявляет мне, что не знает, для чего, но эти встречи ему нужны...

В начале мне также не был понятен смысл его потребности приходить ко мне, ведь «все хорошо». Но я думаю о том, что нам важно быть «нормальными» тогда, когда мы чувствуем, что внутри все не нормально. Если нужны более плотные шторы, значит, есть то, на что солнечный свет не должен попадать. Что за тайна у него внутри, которую, видимо, не знает и он?

Я слушаю своего пациента, он рассказывает неспешно, с анекдотами, о событиях прошлого дня. В это время на ум приходит работа французского психоаналитика венгерского происхождения Марии Торок «Болезнь траура и фантазм чудесного трупа».

Она исследовала болезнь траура, описывая ее через метафоры существования внутреннего склепа с его фантомами. Порой большую часть жизни или всю жизнь мы можем держать «прекрасные трупы» внутри, не подозревая об этом.

Трупы внутри нас – психическая диссоциация на примере фильма «Другие»

Трупы или фантомы – это события утраты чего-то или кого-то значимого, кого мы любили или любим. О них мы забываем, не помним, они могут стать не столько вытесненным опытом, но и быть источником психической диссоциации, более патологической и сложной для лечения психической защиты. Она состоит в том, что одна часть наших чувств, мыслей не подозревает или слабо подозревает о существовании другого спектра чувств, идей, фантазий, мыслей.

Мы могли бы сравнить психическую диссоциацию с жизнью двух людей, которые живут в одном доме, но которые не сталкивались друг с другом до сих пор.

Фильм «Другие» (2001) - прекрасная иллюстрация-метафора диссоциации с существованием внутреннего склепа внутри одной личности. Героиня, которую играет Николь Кидман, живет с детьми и прислугой в большом доме, окруженном туманами. Здесь происходят непонятные явления. Женщина с детьми уверены – в доме поселились призраки. В конце фильма мы понимаем, что призраки не те, о ком думали в начале. Живые мертвецы – это сама Н.Кидман с детьми и прислугой, которые не смогли признать факт своей смерти.

В этом фильме отражена болезнь траура, который не выполнил свою работу – не похоронил должным образом мертвецов. Траур и работа горя чрезвычайно важны для нашей психики, они призваны помочь нам постепенно расстаться с потерянным объектом через горе, скорбь, и сопутствующие им страдания, слезы.

Не имея возможности устранить мертвого и решительно признать: “его больше нет”, скорбящий становится им для самого себя, давая себе тем самым время мало-помалу и шаг за шагом проработать последствия разрыва.
[М. Торок ««Болезнь траура и фантазм чудесного трупа»]

Что нам мешает горевать?

Когда у нас нет возможности прожить этот траур потери, то велик риск иметь внутри склеп с фантомами, преследующими нас.

Невозможности проработать потерю могут быть разными:

• Неожиданный разрыв отношений, без возможности проститься.
• Невозможность оплакивать потерю из-за страхов (страх выкидыша во время беременности, страх перед критикой извне).
• Еще одной распространенной причиной невозможности горевать может стать секрет. Часто в семьях хранятся тайны и секреты, которые одно поколение передает другому. Бывает так, что последующие поколения теряют любую информацию, связанную с секретом, но его «атмосфера» продолжает жить. М. Торок указывает, что призраки секрета могут проявляться в невербальном поведении, в оговорках, описках, неверном произношении имен, путаницах.

Расставание с внутренними мертвецами

Так что же с моим сверх-нормальным пациентом, который не знает, зачем он приходит и говорит о себе? Мы только в начале нашего психоаналитического исследования. Если хрупкое единство психики сохраняет диссоциативная защита, то нам стоит полагать, что понадобиться время, пока Я пациента окрепнет достаточно для того, чтобы увидеть то, что оно не хочет видеть сейчас, и то, что воспринимается как тотально опасное.

Слушая не только слова пациента, но и прислушиваясь к оборам его речи, движениям, уделяя внимание и своим чувствам в процессе диалога с ним, меня все больше не покидает мысль, что он хранит некую тайну, которая сейчас лишь отдает неявными туманами, которые «виновны» в том, что сейчас так сложно обозначить с помощью конкретного запроса цели психоаналитической немедикаментозной психотерапии.

Есть мертвецы, которых предстоит обнаружить внутри него с тем, чтобы он однажды попрощался с ними и вышел из тумана белой депрессии.

Список использованной литературы:

1. З.Фрейд «Печаль и меланхолия»
2. Ш. Ференци «Опеределение понятия интроекции»
3. М. Торок ««Болезнь траура и фантазм чудесного трупа»