В представлениях большинства людей агрессия проявляется в жестокости, недружелюбии и враждебности, аффектами злости, отвращения, ненависти, гнева и мести, направленными на причинение ущерба.
Но агрессия не всегда означает насилие, враждебность, жестокость, боль.
В традиции гештальт-подхода сравнивать aggressio (с латинского «нападение») - с ad-gressere (движение «навстречу к»), pro-gressere (движение в сторону нового), re-gressere (идти от нового), egredere (получить).
Все наши коммуникативные паттерны родом из детства. Развитие и рост обуславливаются тем, как мы дотягивались до чего-то, цеплялись за что-то, удерживали, захватывали, кусали, прожевывали, отталкивали - тем самым обеспечивая переживание любознательности и интереса, удовольствия или выражая неудовольствие (по материалам ворк-шопа Резеды Поповой, посвященного работам Руэллы Франк).
Ко мне подходит внучка, с которой я давно не виделся, прячется за маму, немножко осмелев, приближается еще и несколько раз бьет меня по ноге. Она улыбается, я тоже улыбаюсь. Беру ее на руки. Она пытается с улыбкой засунуть мою голову в рот, вместе с очками и бородой. Потом решает заняться отдельно очками, кусает бороду и щеку. Она в том возрасте, когда за все надо ухватиться руками или поместить в рот (этап оральной агрессии у Перлза). Я понимаю, что это ее способ деконструирования, разрушения, пережевывания, изучения мира через помещение его в себя.
Если понимать агрессию в контексте «приближения к - удаления от»,
то она превращается в основную силу человеческой коммуникации.
В паре мужчина-женщина агрессия лежит в основе своеобразной коммуникативной игры, в которой чередуются-пульсируют соблазнение, вовлечение, притягивание, эмоциональный и физический захват, удержание, отпускание - но вместе с тем отвержение с обесцениванием и унижением, и получением от этого партнерами удовольствия или боли. В последней фразе просматривается агрессия как нападение.
Агрессия в обеих модальностях «движение к», «нападение» – мотиватор движения в поле, направленный как на установление, так и на разрушение близких отношений.
Например,
женщина фривольно ведет себя в присутствии мужчин, партнер начинает злиться и ревновать и делает попытки как-то удерживать ее, привлекать к себе, захватывать, проявлять чувства, доказывать свою любовь и идти на сближение. То же самое происходит, когда мужчина таким образом приближает к себе свою партнершу.
У кого-то градус потребности близости повышается после агрессии, нападения, конфликта. В некоторых парах оба партнера могут почувствовать «настоящую» близость только после недели нападения друг на друга, а порой и хорошей драки. Каждый из них отстаивает свои интересы, борется за возможность быть собой и за принятие партнером себя таким, какой он есть. Доведение партнера до «тряски» является доказательством его «любви»: раз «трясется» от моего «нападения», значит я не безразличен.
Отсутствие агрессии в данном случае воспринимается как отдаление, что в свою очередь вызывает бурную реакцию партнера, и он начинает свои действия в сторону "приближения". Эта пара по-другому существовать не может, и обоих устраивает "агрессия-приближение", так как всегда чувствуется эмоциональный накал.
Жизнь пары, Мужчины и Женщины, невозможно себе представить без ad-gressere, pro-gressere, re-gressere, egredere.
- не зря эти действия выражены возвратными глаголами, означающими мое стремление дотянуть себя до чего-то, чтобы захватить и удержать, или отдать что-то кому-то, с кем происходит взаимодействие.
Даже интерпретация этого «вчувствования», то есть то, как я объясняю и понимаю взаимодействие, даже нежное осторожное прикосновение, позволяющее нам очень близко подойти к Другому, соединяясь с его дыханием (границу можно представить как дыхание поля, в котором мы вдыхаем и выдыхаем друг друга) – все это способы ad-грессировать и pro-грессировать, чтобы узнать что-то новое, важное, привлекающее, увлекающее, развивающее, укрепляющее или разрушающее отношения.
Выясняя отношения, муж с женой разговаривают на разных языках:
Когда для него и для его супруги становится понятно, что они говорят на разных языках и таким образом существуют в разных мирах, мужчина находится и говорит: «Я хочу смотреть на тебя, видеть, прикасаясь своими ресницами к твоим, моргать в один такт». Это чувственное обращение, и в результате оба смеются.
Вырастая, мы продолжаем использовать детские поведенческие паттерны – дотягивание, захват другого. Если убрать негативную коннотацию слова «захват», то он нужен не только для удержания в себе или рядом с собой партнера, но и для освоения, изучения, дифференциации себя от другого, дробления и созидания новой реальности «вместе» (ad-gressere, pro-gressere).
Благодаря сложным процессам, в результате которых появляется индивидуальное сознание, мы видим стабильную картинку перед собой. У нас возникает иллюзорное ощущение, что мы все живем в одном мире, окружены понятными предметами, одинаково интерпретируем поведение людей и свое поведение. Мы переживаем собственную непрерывность и непрерывность этого мира, но внутри этой «слаженной» картинки могут быть конфликты, которые создают разрыв непрерывности.
Благодаря другому процессу – осознаванию, которое поддерживает дифференциацию и индивидуацию – создается возможность быть как внутри себя (в непрерывности или разрыве), так и снаружи, из другой точки, меняя ракурс самовосприятия, что в итоге позволяет быть более гибким, творчески адаптивным, спонтанным.
Например,
потребитель «дотягивается» до менеджера, выполняющей заказ компании, «захватывает» его телефонными звонками, в том числе во внеурочное время, меняя сроки исполнения заказа. Менеджер периодически теряет устойчивость, реагирует снижением самооценки на невозможность выполнить запрос потребителя, гасит в себе тревогу, гнев. В конце концов, обнаруживается выход, и менеджер приходит к выводу, что ему необязательно доказывать свою «любовь» к потребителю, и что их связывают условно близкие отношения, позволяющие не принимать на свой счет капризы и недовольство потребителя.
«Цивилизованное» нападение проявляется следующими операциями:
Эти агрессивные операции разрывают непрерывность, о чем говорилось выше, и могут замораживать мой эмоциональный отклик и контактный процесс (Id застывает, Ego теряет силу, останавливается, Personality теряет связь с этими функциями, начинает рассыпаться). Это напоминает состояние, которое офтальмологи называют в своей практике «спазмом аккоммодации», когда хрусталик не движется и не синхронизирует свои размеры с яркостью света и отдаленностью предмета. Кстати, этот эффект возникает при воздействии на глаза атропином.
Парализующее действие может возникать изнутри психики, когда человек реагирует на свои фантазии, иллюзорные представления о внешней реальности. Искажение реальности является результатом травматического опыта и актуализируется в определенной среде, когда человек воспринимает определенный сигнал.
Например,
жена начинает пилить, а у мужа, в силу попадания в эту зону сигнала травмы, происходит трансформация внешности жены – она начинает представляться ему в образе «училки», которая измывалась над ним в школе. В действиях жены муж видит враждебность, пристыживание, отвержение, запугивание, унижение и отвечает, защищаясь, единственным доступным для себя образом – злостью, раздражением, ненавистью, гневом. В результате появляется взаимное охлаждение, недоверие, неблизость, нелюбовь, изоляция.
Таким образом,
агрессия как характеристика взаимодействия людей имеет модальности, благодаря которым или возникает близость, или происходит ее разрушение.
Мы не рассматривали факторы, влияющие на возникновение тех или иных модальностей агрессии, их достаточно. Но хотелось бы среди них отметить:
как характеристики интрасубъективного пространства.
1000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
