Часть клиентов психологов в какой-то момент сталкивается с вопросом: «как я могу доверять принятию, симпатии, доброму отношению ко мне этого человека, моего психолога, если он работает со мной за деньги и определенное время?».
Это сложнейшая, труднейшая и часто болезненная тема для людей, у которых в детстве была ранена потребность в близких отношениях, травмирована способность любить и доверять, принимать любовь к себе.
Попробую разобрать этого «слоника» на кусочки, поисследовать и ответить на каждый отдельно, чтобы кто-то смог для себя прояснить или собрать общую картину ответа на вопрос «психолог хорошо ко мне относится и принимает меня потому, что я ему плачу, или потому, что я – ценный для себя, для него и для людей человек, и это естественно - хорошо ко мне относиться?».
Какие люди сталкиваются с вопросом «можно ли доверять чувствам человека (психолога), который выражает их в строго оговоренное время и за мои деньги?».
Когда ребенок рождается и развивается, в каждый из этапов своей жизни он решает определенные жизненные задачи. Всему свое время и свое место.
1). Если ребенок был сильно нежеланным, или беременность у мамы протекала очень трудно, были какие-то болезни, значимые стрессы, угрозы выкидыша. Роды шли тяжело,
и (или) первые месяцы жизни маме было не до ребенка, или она вообще отсутствовала.
В этих случаях малыш сталкивается с тем, что мир очень страшный, трудный, чужой, угрожающий, холодный, опасный.
И в терапии такой человек будет решать вопрос «жить или нет» - не в значении суицида, а в значении жить (чувствовать, желать и устанавливать близкие отношения с кем-то) или убежать в мир фантазий («вернуть себя в начало беременности») и наслаждаться полной безопасностью и слиянием я-и-Мир без других людей в нем.
Деньги, оплата работы психолога служит такому человеку гарантией безопасности среды.
2). Малыш растет, и его следующая задача - получить достаточно еды, ухода, тепла, ласки, эмоционального и тактильного контакта от мамы. И научиться распознавать свои базовые потребности, заявлять о них и насыщаться тем, что дает мама.
Если в этот период у мамы было мало молока, а папа «ушел за смесью в аптеку, вернулся через три дня пьяный и с долгами», если есть аллергии на что-то, если мама физически хорошо ухаживает за ребенком, но при этом эмоционально отчуждена от него или избегает тактильного контакта, то у такого человека формируется базовая система «вечного голода».
Часто «дорывается» до того, по чему испытывал длительный голод, и этим отталкивает людей уже в своей взрослой жизни - как когда-то голодный младенец больно прихватил мамину грудь и начал захлебываться, мама от него отодвинулась, и он начал кричать еще громче. Так закрепился страх вечного голода и трудностей с насыщением.
В терапии такой человек будет стремиться пробить границы психолога, в процессе работы пробегать значимые моменты и мало, плохо усваивать то, что происходит в пределах консультации, а стараться захватить еще и еще.
Это бывает ярко видно, когда консультация закончилась, а человек стоит в дверях и поднимает еще вот такой вопрос (срочный и важный) и еще вот это хочет рассказать, и еще, и еще, и еще.
Нарушать границы его гонит огромный глубинный СТРАХ, что «еды, ласки, внимания» больше не будет, нужно вот прямо сейчас захватить как можно больше.
Одновременно с этим в процессе работы такой человек долго учится распознавать, что он хочет, чтобы получать именно то, что ему нужно, и испытывать довольство, насыщенность, завершенность.
Деньги для такого клиента служат границей, обозначением отношений клиент-психолог – раз, и опытом того, что он активен, свободен и может организовать себе удовлетворение своих потребностей, заботу о себе – два. Деньги и четкое ограничение по времени – служат основой, мерилом соизмерения своих возможностей, желаний и реальности – три.
3). И вот наш малыш дорастает примерно до восьми месяцев от роду. В этом возрасте у него формируется стойкая эмоциональная связь с мамой. Детеныши чудесны в этот период, мама может уже наслаждаться любовью к ребенку, при этом он уже не настолько критично зависит именно от нее (о нем могут позаботиться другие члены семьи), а вот эмоционально его связь с мамой становится эксклюзивно-ценной.
Время насытиться любовью, принятием. Время сформировать у малыша уверенность в его силах, напитать здоровый нарциссизм, его самоценность и дать разрешение взрослеть дальше, чтобы он мог свободно ползать, ходить, бегать, расти.
Очень часто жизнь складывается так, что в этот период эмоциональная связь может быть нарушена.
Может быть, мама была слишком уставшая или в депрессии, или у нее были какие-то проблемы с мужем, с деньгами, с чем угодно еще, и эмоциональное внимание было направлено не на малыша. Или она была по своей природе скорее человеком логического, интровертированного склада.
Так или иначе, если в этот период происходит разрыв эмоционального симбиоза малыша с мамой, человек всю последующую жизнь отчаянно ищет «добрую и отзывчивую маму» в других людях, он склонен к слиянию и болезненно чувствителен к любой угрозе отвержения, разрыва слияния.
Задача для такого клиента в терапии - насытиться эмоциональной связью с терапевтом, и здесь условия контракта служат как некоторые опоры, гарантии его защищенности.
Проблемой иногда становится то, что человек стремится остаться в таком контакте, а не насыщаться и взрослеть, старается как бы «заморозить, законсервировать эмоциональную положительную влюбленность в маму» и быть в ней всегда, так как в его опыте пока не было насыщения этой потребности и выхода из нее в дальнейшее развитие, когда ребенок растет дальше, а был болезненный разрыв.
И вот тут деньги как оплата работы психолога становятся проблемой в случаях, если идет их исключение из контракта (бесплатная работа), работа в долг или по сниженной цене. Любой риск манипуляций со стороны психолога или клиента для удовлетворения именно этой потребности становится потенциально большой проблемой.
Эмоциональная связь и эмоциональная близость этого уровня – бесценны и самоценны сами по себе.
Ясная, четкая, адекватная оплата служит границами и защитой от манипуляций любого рода, гарантией безопасности, стимулом возвращаться к сути работы клиента и психолога вместо искушения наслаждаться эмоциональной безопасной близостью.
Но не является причиной эмоционального принятия психологом клиента.
На этой стадии критичной является уверенность клиента в том, что даже если частота встреч будет изменена (психолог уедет в отпуск, или произойдет еще что-либо), то эмоциональное принятие и значимость для него клиента – сохранятся.
Подчеркну, что сомнения, страхи и опасения нужно обсуждать именно со своим психологом, потому что тут ключ в создании и насыщении эмоциональной близостью между двумя конкретными людьми (клиентом и психологом).
Обычно, когда клиент решается довериться, шаг за шагом позволяет себе доверять, чувствовать и наслаждаться принятием, то он словно расцветает в жизни, и, как и когда в детстве, наполнение происходит быстро, буквально за несколько месяцев, и он сам уже хочет большей самостоятельности, активности, движения дальше.
Насытившись, клиент получает свободу и эмоциональную независимость и от психолога, и от других людей, на которых он «залипал» раньше. И при этом сохраняет способность быть в отношениях, чувствовать то, что он чувствует.
Но ДО этого насыщения подобная беззащитность и открытость, эмоциональное доверие может пугать до ужаса, так как когда-то оно было травматично прервано.
4). Период эмоциональной близости ребенок мог пройти и более трагично. Если что-то пошло не так, тогда потребность в близости успела сформироваться, а вот доверие маме – нет.
И мы имеем дело с человеком с избегающим типом личности.
Он отчаянно хочет любви и близости. При этом он избегает любых дискомфортных чувств и мыслей, активности и ответственности.
И он свято верит в две ошибочные вещи:
А тут у нас психолог. Который вроде бы принимает эмоционально, но клиент ему не верит, так как знает, что
А тут-то вообще: он же ПЛАТИТ психологу. Следовательно, делает «гениальный» вывод клиент с травмой отвержения в детстве, пока я плачу и заслуживаю любовь, мне дают что-то вроде хорошего отношения.
Но принять я хорошее отношение не могу, так как это не ко мне настоящему направлено.
А если психолог узнает меня настоящего, то отвергнет.
А если я перестану платить, то отвергнет.
И в этом месте, как котенок в своих лапках и хвостике, человек запутывается окончательно.
Если такой человек встречает в своей жизни людей, которые искренне тепло к нему относятся, то он и с ними умудряется сделать все возможное, чтобы или спровоцировать отвержение с их стороны (хотя бы что-то, что можно счесть отвержением), или, если они нагло продолжают чувствовать симпатию, то он отвергает их сам, уходит, убегает из контакта.
То есть, на самом деле, деньги как оплата консультации психолога здесь «несущественный момент» в части эмоциональной проблемы близости и избегания, а существенный элемент рабочего контракта Взрослый–Взрослый. Маркер обязательств клиента и психолога, что они останутся работать над восстановлением способности клиента быть активным, признать свою самоценность, научиться принимать эмоциональное отношение к себе, особенно хорошее.
5). Ребенок растет дальше, сталкивается со следующими кризисами развития, но настолько болезненного вопроса «любовь за деньги», как у людей с избегающим и симбиотическим типом личности, там не возникает.
Эта тема «меня нельзя любить и принимать просто так, я должна заслужить вашу любовь, заплатить, наврать, притвориться кем-то другим» проявляется во всей жизни человека.
В работе с психологом она актуализируется, а деньги за консультации, помимо своей прямой функции (оплата работы профессионального психолога, выступают еще и хорошим инструментом для проработки вопроса эмоционального контакта, близости в отношениях как чего-то, что человек привык «заслуживать и/или покупать».
1000 баллов рейтинга
Показ вашей анкеты в блоке «Сайт рекомендует»
Голосовые ответы
Видео-ответы
