Дон Кихот: путь сквозь иллюзии

Я не претендую на литературный или культурологический анализ этого персонажа Сервантеса. Моя статья — лишь фантазия на тему, призванная объяснить некоторые закономерности мужского поведения. Такой поведенческий стереотип встречается и среди женщин, но среди мужчин я встречал его чаще, и потому поговорим именно о мужчинах.

Герой Сервантеса никогда не видел свою Дульсинею. Начитавших рыцарских романов, он лишь знал, что у каждого приличного рыцаря должна быть дама сердца, ради которой он и совершает свои подвиги. У современного Дон Кихота тоже есть своя Дульсинея — та идеальная женщина, которую он мечтает найти. Как правило, отправной точкой образа Дульсинеи становится мать мужчины. Кто-то неосознанно ищет в женщине черты, знакомые еще с детства, кто-то ищет компенсации за то, что когда-то мама не смогла ему дать. Кто-то фантазирует и дополняет образ матери своими штрихами, кто-то отрицает мать, и ищет женщину, предельно на нее не похожую. И все эти нюансы в каждом мужчине сплетаются в индивидуальную и своеобразную картину. Но в любом случае перед нами — идеал, женщина, которую мужчина хочет найти, и порой ищет всю жизнь. А жизнь меж тем проходит мимо...

Андрею 41 год. За плечами 3 брака, есть двое детей, последний брак распался два года назад. Помимо этого — много романов, часть из них происходила на фоне браков, часть — в перерывах между ними. Женщин было много. И, как сказал сам Андрей, каждый раз он надеялся встретить ту единственную, на которой он сможет наконец поставить точку в своем поиске, успокоиться и зажить в свое удовольствие, в любви и радости. Но та единственная так и не встретилась. И впереди замаячила одинокая старость и пустой дом. Так он и пришел ко мне разбираться со своим донкихотством.

Когда он стал рассказывать про своих женщин, прослеживалась определенная тенденция: в каждой женщине было что-то «не так», не достаточно хорошо. Одна была умна и начитана, творчески одарена, но была довольно безынициативной в постели и несколько равнодушной к дому. Другая — прекрасна в сексе, но не слишком умна, хотя хозяйка была неплохая. Третья — оказалась слишком возвышенна и не закрывала рта, четвертая — слишком приземленная и несколько стервозная, пятая — ревнива и мелочна, шестая — плохо одевалась и сильно похудела после родов, к тому же была так на нем зациклена, что не давала никакого личного пространства, у седьмой обнаружилась куча проблем со здоровьем, восьмая тратила слишком много денег и имела назойливых родичей... Рассказ был длинным. Уставая от каждого набора недостатков и будучи не в состоянии решить проблему (а возможно, даже и не пытаясь), Андрей оставлял одну женщину и находил другую, обнаруживая снова целый букет проблем.

Ему не везло с женщинами? Я так не думаю. Все они были не лучше и не хуже многих, все они были примерно одного круга с нашим героем, примерно одного социального слоя, многие поддерживали и разделяли его вкусы, большинство отвечало в той или иной мере его эстетическим и человеческим требованиям, и большая часть из них готова была строить с ним отношения до конца, несмотря на недостатки самого Андрея. А совершенством он не был, и признавал это. Он мог сам перечислить свои недостатки — местами деспотичен, где-то эгоистичен, склонен уходить в себя, помешан на своей работе, мало времени уделял женщинам, не всегда умел учитывать их интересы, бывал гневливым и раздражительным по мелочам. Но самым главным недостатком Андрей считал свою придирчивость. Ведь он придирался к каждой мелочи в женщинах, с которыми всегда было что-то не так. А терпеть несовершенство он не хотел ни в себе, ни в других.

Впрочем, осознание этого пришло позже. А лет до тридцати Андрей честно полагал, что вся проблема лишь в том, что он встретил «не ту женщину». И что надо поискать еще, надо сделать выбор, шаг, еще шаг, и наконец найти ту единственную, которая наконец удовлетворит все его ожидания....

Что интересно, женщины видели его недостатки, но в большинстве своем они воспринимали их как норму. То есть, конечно, бывали конфликты, женщины порой и плакали, и ругались, и по-хорошему пытались донести до него свои пожелания, но большая часть женщин не торопилась разрывать с Андреем отношения. Каждая говорила ему о готовности их строить и о своей любви. А он говорил сакраментальную фразу: «Любовь или есть, или ее нет. Не надо ничего строить — если есть любовь, то все складывается и так, а если ее нет — насильно уже не выстроить». Насильно он и не строил. Просто уходил, несмотря на слезы, уговоры, истерики и убеждения.

Я часто сталкиваюсь с таким положением вещей в парах. Он — ищет идеал, она — готова принять то, что есть, и сделать из этого нечто приемлемое для обоих. Он не терпит никаких противоречий и ждет, что женщина будет всегда с ним на одной волне. Она понимает, что конфликты неизбежны и пытается их сглаживать. Он считает, что дело лишь в неправильном его выборе, она считает, что дело в его желании получить все готовое. Он считает, что любовь прошла, она — что это просто кризис.

Многие женщины задают вопрос: почему он такой? Давайте попробуем разобраться.

Перфекционизм.

Его воспитывали во многих из нас, вне зависимости от пола. «Ты должен учиться лучше всех/быть самым сильным/ловким/умелым/образованным/послушным» или «красивой/начитанной/хозяйственной/скромной/терпеливой» - список требований к женщинам и мужчинам в каждом социальном слое свой. И при этом мало кто учитывал реальные способности, особенности и характер ребенка.

Но мужской перфекционизм от женского отличается. Во-первых потому, что общество часто требует от мужчины большего. Женщине порой достаточно состояться как жене и матери, и общество «отстанет» от нее со своими претензиями. А вот мужчине стать мужем и отцом — не подвиг. Ему необходимо состояться в профессии, заработать денег, накачать торс, поставить удар, отремонтировать или построить дом — это далеко не полный перечень того, что мужчина считает своей целью. И чем большее «совершенство» представляет из себя мужчина в общественно-понятном смысле — тем больше у него требований к женщинам. Бывает и так, что аналогичные требования предъявляет мужчина, который пока еще ничего не достиг, и ни в чем не состоялся. Но тут срабатывает проекция требований к себе — тревога за свою несостоятельность находит выход в придирках к женщине. А большое количество женщин хоть как-то компенсирует несостоятельность.

Во-вторых, среди мужчин сильнее развита конкуренция. Она жестче и более тяжеловесна. И женщин она тоже касается. «Моя — чудо как хороша в постели, она всегда хочет секса!» - возможно, это байки. Но мужчина делает вывод, что раз повезло его другу, то должно повезти и ему, причем не так же, а гораздо больше — тогда уж его женщина должна быть настоящей секс-бомбой! Женщин приводят с собой на вечеринки для демонстрации своего благосостояния. В чем это благо — определяет каждый социальный слой отдельно. Для кого-то это модельная внешность, для кого-то — умение виртуозно печь пирожки, для кого-то — начитанность и эрудиция. Мужчины наперебой хвалятся своими женами, их терпением, или хозяйственностью, или бесконфликтностью, или ухоженностью. И если мужчина замечает, что жена друга в чем-то превзошла его половину — вечер его жене будет безнадежно испорчен. И хорошо если только один. А в некоторых случаях придирки рискуют растянуться на месяцы.

В основе этого — постоянная тревога: а удается ли мне быть лучшим, в том числе и по качеству выбранной женщины? Иными словами, так ли прекрасная моя Дульсинея, чтобы ради нее можно было совершать подвиги снова и снова, и прославиться среди других рыцарей?

Но это только первый слой.

Историческая ситуация. В нашей стране сложилось в целом патриархальное общество, ориентированное на мужские ценности, но это еще не всё. Две войны, революция и репрессии унесли огромное количество мужчин. Как правило — лучших. За границу уехала огромная часть интеллектуального фонда нации, война унесла жизни самых сильных, они же гибли тысячами в лагерях. В итоге большая часть мужского населения оказалась истреблена. До сих пор число мальчиков и девочек нельзя назвать равноценным. К тому же, сказывается воспитание: мужчин десятилетиями растили как главных в семье, на них возлагали надежды, окружали трепетным вниманием и обожанием сами же женщины. В итоге подрастающий мальчик привыкал считать, что он — сам по себе ценность, а женщин много. И ему всегда есть из кого выбрать. Наложило свой отпечаток и развитие больших городов: молодые люди видели в них обилие девушек, которые, казалось, только и ждали любого мужского внимания. И взрослеющие мужчины считали, что можно повыбирать, что всегда успеется, а глаза каждый раз провожали толпы привлекательных девиц, и казалось, выбору не будет конца. Да и потенциальная Дульсинея, которая вздыхает с балкона (а на нашем витке цивилизации с которой можно еще и периодически заниматься сексом!) — куда более привлекательный объект для воздыханий и рыцарских устремлений, чем реальная и живая, уже вошедшая в твою жизнь. И вот тут мы перейдем к более глубоким слоям ситуации.

Интимофобия. Бывает и так, что мужчина вполне способен осознать, что пустая конкуренция и исторические реалии — это не повод выбирать до бесконечности. Но тут включаются более глубинные психологические механизмы. Интимофобия в ее классическом варианте — это избегание близких и длительных эмоциональных отношений с половым партнером. В случае, о котором мы говорим, мужчины вступают в длительные отношения, иногда даже в брак, но ломаются при первых кризисах и малейший бытовых нестыковках. Тут можно говорить о мягком варианте интимофобии, когда мужчина поддерживает относительно близкие отношения какое-то время, но полностью принять партнера со всем его земным содержимым не может. Здесь нередко присутствуют признаки и классической интимофобии — нежелание «пускать в душу», психологическая дистанция, внешняя холодность. Так мужчина защищается от любви. Как правило, этому предшествует ощущение сильного предательства или отвержения в детстве, особенно вероятно, что это случилось со стороны матери. Именно она в какой-то момент «бросила» и «предала» (не обратила внимание на переживания сына, отвергала его проявления чувств, обесценила какие-то старания, жестко наказала за что-то — список очень индивидуален). Не обязательно это какая-то глобальная семейная катастрофа.

В случае с нашим героем я обнаружил систематическое игнорирование со стороны матери. Андрей тянулся к ней, всегда хотел поиграть, пообниматься, был довольно чувствителен к ее проявлениям нежности. Мама же довольно жестко его останавливала. Будучи руководителем на предприятии, она всегда была занята-дальше-некуда, и ей часто бывало не до сына. Плохого она ему не желала, по-своему любила. Но мальчик на всю жизнь запомнил — женщины обязательно отвергнут в самый важный момент, когда будешь обращен к ним всем своим существом. И потому он не открывался до конца никому. Стоит ли говорить, что его отношения ни с одной женщиной не были полностью доверительными и откровенными, и он так и не привязался ни к одной по-настоящему? И именно поэтому ему было легко уйти. Ведь он делал вывод о том, что любви-то и не было. А следовательно — ему больше нечего делать в этих отношениях.

Есть и еще один момент в этой теме. Вспомните фразу из фильма «Формула любви», когда тетушка рассуждает о женитьбе. Что ей отвечает Алеша?

«А жена моя, особа, которая должна служить идеалам любви, закажет при мне лапшу и начнет ее кушать?»

Тетушка не понимает, в чем проблема. Для нее любовь и лапша — понятия вполне совместимые. А вот для нашего Дон Кихота — нет. Совершенство остается совершенством только на расстоянии, как и полагается в рыцарских романах. А на меньшее Дон Кихот не согласен: ведь несовершенства он уже наелся в детстве, и теперь ему нужна идеальная женщина. Которой не бывает в реальности. И потому с реальностью никак не складывается. В ауре бытовых проблем женщина утрачивает для такого мужчины свою притягательность. Современный Дон Кихот вполне способен спать с женщиной, даже длительно, но вот любовь для него заканчивается там, где начинается любой быт и проблемы. И дальше — уже вопрос времени, когда окончательно иссякнет последняя иллюзия любви.

Иногда такой мужчина тяготеет к статусу женатого лишь потому, что этого требует его социальное положение, это создает больше привлекательности в глазах потенциальных работодателей, да и родственники часто одобряют своевременную женитьбу. Но когда в отношениях воцаряется пустота, Дон Кихота уже мало волнует статус — он хочет сильных эмоций и переживаний, и всю ответственность за «производство» в нем этих эмоций он возлагает на женщину. А как иначе — ведь его самого не научили принимать свои чувства и тем более — выражать их.

Эмоции. Если вдуматься, Дон Кихот — очень страстный человек. Он способен бороться с мельницами на глазах у всех, совершать безумные поступки, петь серенады под окном. В нашей современной реальности он способен придумывать полные чувств смс-ки, строчить длинные электронные послания и посылать к порогу Дульсинеи изысканные букеты цветов. Но все это работает лишь тогда, когда Дульсинея — на расстоянии. Именно расстояние подогревает его страсти. А вот когда Дульсинея оказывается с ним бок о бок со своими критическими днями, дурным настроением, подсчетом денег, затевает пустую болтовню с подругами, и у нее подгорает картошка на плите — Дон Кихот теряет весь свой эмоциональный накал. И дело не только в быте, а в том, что он убежден: именно женщина должна постоянно «зажигать» его, заставлять его сердце трепетать, щекотать его нервы и распалять воображение. А женщина — не батарейка «энерджайзер», у нее тоже есть, от чего устать (в том числе и от претензий ее рыцаря). И к тому же, самой женщине трудно понять, как это так — не мочь самостоятельно произвести в себе эмоциональный пыл. Ведь она сама едва не плавится от счастья, когда рыцарь является с работы — ее может до небес вознести его приветственный поцелуй. А его — нет. Для того, чтобы пробить броню воспитания, в котором постоянно внушали: «чувства — это не для мальчиков», требуется куда более сильный стимул, чем поцелуй при встрече с работы. Дульсинея, по мысли Дон Кихота, должна постоянно подталкивать его на подвиги. А для этого надо создавать ему сложности, трудности (и особенно, в ее завоевании или как минимум в исполнении ее желаний). Эта наука создавать мужчине проблемы и легла в основу популярной ныне «стервологии». И это работает. Но увы, это путь в никуда. Потому что «стерва» может долгое время удерживать рядом с собой Дон Кихота, но такие отношения никогда не станут по-настоящему открытыми и доверительными. И будут представлять из себя болезненную зависимость, даже если продлятся до конца дней. А чаще всего, от этой игры устают оба. Стервозная Дульсинея наконец решает успокоиться и обзавестись ребенком, на волне игры в подвиги Дон Кихоту это даже кажется привлекательным. Но как только женщина перестает его эмоционально «тормошить» - мужчина теряет к ней интерес. Брак превращается в рутину, а пресловутая лапша все больше и больше бросается в глаза рыцарю. Вместо игры в стервозность можно было пойти иным путем — научить самого рыцаря прислушиваться к своим чувствам, помочь ему принять себя-ранимого, себя-открытого, вырастить доверие и преподать науку извлечения эмоций из глубин самого себя. Но чаще — это работа для психотерапевта, потому что не все женщины знают о еще более глубинных слоях темы, и тем более не всегда могут об этом «в лоб» говорить мужчине.

Анима и Анимус. Карл Густав Юнг выделил такие понятия для определения архетипических образов мужского и женского. Он считал, что в каждой женщине есть Анимус — мужская часть, мужская сущность, а в каждом мужчине — Анима, женская сущность. Пропорции и соотношения их в каждом человеке индивидуальны. Собственно, эта идея транслируется еще с древних времен — Инь и Янь, Пуруша и Практити. Но если в нашем патриархально-ориентированном обществе наличие в женщине мужского ядра даже поощряется и порой является даже модным, то наличие в мужчине женского ядра долгое время воспринималось как нечто пугающее. Все женское в мужчине отрицалось, осуждалось. А под понятие «женское» подпадали чувства, эмоции, нежность, желание душевной близости, а порой привязанность и даже верность. В итоге женщина редко боялась в себе мужских проявлений, в то время как мужчина куда чаще боялся в себе женских. И потому его требование совершенства в отношении женщины было неосознанной попыткой наконец увидеть свое женское ядро, найти его в своей женщине и через нее раскрыть. Оно было для него настолько недосягаемым, и при этом, таким желанным, что согласиться принять в себя несовершенную женщину он просто не мог. Измученный придирками к своим достоинствам и уставший от самокритики, мужчина бессознательно надеялся обнаружить через женщину в себе то совершенство, которое недостижимо в его мужской однозначности. В этом плане поиск «половинки» для мужчины становился более острой задачей, потому что эта половинка отвечала за все его душевные тонкости, и ей просто ну никак нельзя было «заказывать лапшу» и тем более не попадать в резонанс с мужскими настроениями. А их у него бывает немало, несмотря на отрицание в себе Анимы.

Задача женщины же выглядела менее сложной — ей надо было найти партнера по жизни, и только. Чтобы любить и получать заботу, доверять, обмениваться чувствами, сообща решать проблемы. Дульсинея куда чаще была готова принимать недостатки и бытовые шероховатости рыцаря, потому что была более свободна в проявлениях своего Анимуса, а следовательно, более гармоничная, цельная и менее ранимая.

Итог. Полгода Андрей находился в терапевтическом процессе, прежде чем решил снова начать отношения. Эти отношения пришли в его жизнь практически случайно — заговорились с дамой в одной из социальных сетей, просто так, обсуждая какую-то статью. Ничего не ожидая, встретились, понравились друг другу. Андрей не выбирал ее специально, не «мониторил рынок невест». Да и планов не строил, решил просто попробовать свои новые открытия из терапии, и попытался общаться с женщиной из немного иной позиции. А потом еще полгода мы с ним работали с его привычными реакциями, которые время от времени всплывали — придирками, требованиями совершенства, позывами все бросить после очередного несовпадения, дистанцией, недоверием, страхами. Все, что было недоработано в одиночном процессе, дало о себе знать при появлении пары. Но Андрей не сдавался. И это вызывало у меня уважение. Он шаг за шагом переосмыслял свои отношения, учился принимать женщину такой, какая она есть, учился снова принимать себя, выражать чувства, тактично говорить женщине о том, что ему хотелось бы получить, и откликаться на ее пожелания. А потом... Потом он просто захотел остаться в этих отношениях. Это вышло как-то само собой.

Была ли она совершенством, его Дульсинея? Нет. Если смотреть объективно — она не была сильно умнее или красивее других его женщин. Но она стала самой важной — именно с ней он научился доверять, видеть в ней другого человека, а не отражение своих ожиданий, и именно с ней он стал впервые отвечать за свои чувства сам. А чувства пришли, вызрели как-то подспудно. И нет в их истории ни безумных страстей, ни подвигов, ни мельниц, ни расстояний. Они строят дом, планируют свадьбу, и надеюсь, они никогда уже не расстанутся.

Заключение. Признать наличие проблемы в себе — сложный шаг для современного Дон Кихота. Ведь рыцарь обязан быть безупречным. Сложно поднимать со дна души детские обиды, которые рыцарь по великодушию своему обязан был забыть. Сложно отказаться от привычного перекладывания ответственности на женщину за накал эмоций в отношениях. И еще сложнее научиться не только видеть в себе свои чувства, но и выражать в обычных, бытовых ситуациях. Впустить несовершенную Дульсинею в свою жизнь — непросто, если всю жизнь привык ждать чуда: придет та, кто наконец вылечит все твои раны и станет вечной музой. Но можно. Ведь рыцарь на то и рыцарь, чтобы совершать подвиги. Главным из которых может стать настоящая любовь. А она не рождается из борьбы с неизвестными врагами и демонами из рыцарских романов, она рождается из признания своих ошибок и каждодневного труда. Который может казаться неромантичным. Но только для тех, кто еще не побывал внутри того замка, где Дон Кихот и Дульсинея обрели любовь и прочные отношения.

А помните, что было в конце? Дон Кихот признал, что рыцарские романы испортили ему жизнь, выбросил эти книжки и умер в покое. Не стоит ждать конца жизни, чтобы выкинуть эти романы. Они хороши только в юности.