Панические атаки в понимании экзистенциальной терапии

В силу разницы подходов в обучении и, наверное, в понимании мира вообще, существуют разные взгляды на психотерапию.
Один из них - сугубо психиатрический. Есть у пациента некие специфические симптомы - значит, он болен. Соответственно, исчезают эти симптомы - значит, человек выздоравливает.

И, рассуждая логически, довольно трудно с этим не согласиться. В подтверждение можно даже привести примеры многих и многих пациентов, которые, приходя на терапию впервые, именно такой запрос и высказывают: "Хотелось бы избавиться от всех этих симптомов и жить, как раньше. Стать прежним собой".

Как говорил один из моих преподавателей по психотерапии:
"Психиатрический подход к психотерапии прост: прекратились ли-таки тики, восстановился ли-таки сон? Значит, человек здоров!". Его можно выписывать.

И во многом хорошо, что такой подход есть, и он крепок. Существует множество острых состояний психики, в которых людям требуется неотложная, конкретная и решительная помощь. В этих ситуациях такой подход уместен, как нельзя лучше.

Нечто другое получается, когда такой подход и такое понимание терапии сталкивается с расстройствами другого рода. Не острыми, не нарушающими восприятие реальности, а только лишь вносящими неприятные переживания во взаимодействие с этой реальностью. В проживание жизни. Те расстройства, которые принято называть невротическими.

Например, паническое расстройство, как одно из наиболее часто встречающихся невротических расстройств. Много мудрых мыслей об этом написано, много теорий выдвинуто, и много способов лечения предложено. Например, есть серотониновая теория панического расстройства, которая говорит о том, что оно вызывается нарушением выработки и усвоения специфического "гормона радости" серотонина.

Если не вдаваться в научные тонкости, общий вывод из этого конкретен: при панических атаках одним из первых шагов служит назначение фармакологических препаратов, повышающих синтез и усвоение этого гормона в структурах мозга.

Антидепрессантов, то есть. Хорошая теория, конкретное лечение.
Лабораторные крысы были бы просто счастливы в экспериментах с препаратами.
Но у людей часто картина несколько другая.

У целого ряда пациентов после отмены курса фармакологического лечения симптоматика возвращается. То есть, они снова начинают паниковать в привычных до этого ситуациях. Более того, у многих людей, еще принимающих препараты, присутствуют вполне конкретные опасения: "А что же будет, когда я прекращу пить лекарства? Не вернется ли все вновь?".

Что тут говорит нам психиатрический подход?
Раз симптомы снова появились, значит человек снова болен - и его надо снова лечить.

Тут надо сказать, что понятие "болен" в этой связи употребляется условно.
При паническом расстройстве как таковом никакой серьезной патологии психики нет.
Глубинно душевно человек здоров. Слово "болен" мы здесь используем в качестве примера.

Стучится человек в дверь кабинета врача, а тот ему через дверь кричит: "Заходите, больной!". Тут сразу же можно задуматься: "А кто сказал, что я больной?". Привычный ответ на это чаще всего будет: "Ну, пришел к врачу - значит, больной!". Не потому, что это верно. А потому, что так принято.

Так вот, помня об этом примере выше:

• Что если предположить, что человек был "болен" еще до того, как у него эти самые панические атаки впервые проявились? 
• Что если все эти многочисленные биохимические нарушения - не причина, а косвенный признак или даже следствие?
• Что если причина, если вообще нечто можно однозначно назвать причиной, глубже или даже шире? 
• Что если причина того, что человек подвержен приступам необъяснимой паники, заключается в том, как этот человек вообще проживает свою жизнь?

В экзистенциальной психологии вообще и в экзистенциальной терапии в частности принято к симптомам, с жалобами на которые обращается за помощью человек, относиться, как к феномену.
У каждого конкретного человека панические атаки являются феноменом именно его жизни. То есть, внешне похоже на то, что и у многих других людей: сердцебиения, нехватка воздуха, ощущение дереализации, страх потерять сознание, умереть, страх сойти с ума, потерять контроль и ряд еще других. Но внутренне для каждого человека лично панические атаки являются реакцией на что-то свое в жизни.

• У одного человека это была реакция на опостылевшие отношения и то, как он все колебался, стоит их завершать или нет. 
• У другого это было столкновение с проблемой выбора сферы деятельности на последнем курсе института. 
• Еще у одной пациентки это была ситуация любовного треугольника, когда муж фактически уходил из семьи, и ее панические атаки, по сути, явились тем единственным, что его задержало.

Тут можно примеры приводить бесконечно долго, просто другим это не особо поможет, потому что в каждом случае это что-то свое, глубоко личное.

Но есть и кое-что общее во всех случаях панического расстройства и панических атак. Что-то, что не просто сводится к биохимии и животным инстинктам.

В экзистенциальной психологии есть понятие жизненной данности.
Чего-то, что является неизменным свойством жизни, которое человек не в силах поменять. Это просто дано. Как в школьной задаче по математике.

Одной из таких данностей является присущая жизни неопределенность. Весь наш мир возник из хаоса, многие события в нашей жизни просто случаются, какую бы причинную базу мы ни пытались под это подогнать.
Как-то более подробно о теме неопределенности можно прочесть вот в этих статьях -  http://www.b17.ru/article/1445/   и   http://www.b17.ru/article/1449/ 

Суть в том, что неопределенность - сама ткань жизни. Как говорит Александр Ефимович Алексейчик, классик отечественной школы экзистенциальной терапии, когда его спрашивают, что будет происходить на предстоящей группе, и насколько соблюдается безопасность: "Господь Бог гарантирует нам вечную жизнь, но не гарантирует, что мы доживем до завтрашнего дня".

Так вот, часто в картине мира человека, страдающего паническими атаками, места для неопределенности жизни попросту нет. Это люди, для которых контроль и расчет, планирование всего и вся в жизни стоят во главе угла.

Но есть вещи в себе и в мире, которые мы можем контролировать сознательно, которые мы в силах контролировать. А есть то, в отношении чего мы бессильны. Например, в отношении себя мы бессильны разумом контролировать какие-то совершенно простые вещи: засыпание, дыхание, сердцебиение, эрекция у мужчин.

Уж простите за физиологические подробности, но многие нарушения этих процессов, когда они начинают не получаться, происходят именно из-за того, что человек начинает лихорадочно и мучительно контролировать их сознанием, разумом. А они просто случаются сами по себе. И именно тогда, когда на это перестают обращать сознательное внимание.

Первый эпизод панической атаки зачастую может быть объяснен какими-то объективными причинами: переутомление, недосып, предшествующее длительное стрессовое состояние, употребление наркотических веществ или алкоголя накануне. Иногда и все вместе.

У иного человека что-то похожее на паническую атаку случится и тут же забудется, потому что он просто не уделит этому особого внимания - ну, было и было.
А у человека, который не выносит неопределенности, не справляется с ней, который привык все контролировать, панические атаки закрепятся и будут повторяться именно из-за его непринятия неопределенности и склонности к контролю.

Наш организм - такое удивительное творение природы, что чем больше мы обращаем внимание и пытаемся контролировать, обуздать какие-то его проявления, смутные и еле заметные ощущения, тем сильнее они проявляются и шире разрастаются.

И даже в приведенных несколькими абзацами выше примерах людей можно заметить, что в каждой из их жизненных ситуаций общая тема - неопределенность жизни и то, как они с ней справляются. Вернее сказать, не справляются.

Старая поговорка, которую любили повторять наши бабушки и прабабушки:

Брось, а то уронишь.

Кажется, она имеет какое-то отношение к обсуждаемой теме.

И в этом смысле, конечно, ожидание многих людей, приходящих с паническим расстройством на терапию - "Уберите симптомы, а я буду жить, как прежде" - звучит как иллюзия. Потому что именно то, как он прежде жил, и привело к приступам паники. Панические атаки увенчали весь прежний подход к жизни.

Хорошее же решение лежит в плоскости того, чтобы включить само понятие неопределенности в свою картину мира. Просто принять как факт, что в жизни есть вещи, которые могут случиться, и мы не можем на это повлиять.

И тогда парадоксальным образом (например, когда человек бросает лихорадочные попытки отключить свой страх здесь и сейчас, когда он позволяет страху быть) страх вдруг начинает идти на убыль. Когда человек бросает идею заснуть во что бы то ни стало именно сейчас и позволяет себе не спать, сон вдруг как-то сам приходит.

Когда человек перестает пытаться сделать какой-то выбор именно сейчас, потому что "должен", а позволяет себе побыть в неопределенности, прислушаться к себе, к тому, чего он хочет, паника снижается. А как именно это сделать в жизни каждого конкретного человека - это и есть то, в чем помогает психотерапия.