Чувство вины как вторичная выгода

Писать на тему чувства вины и вторичных выгод от него меня побудили частые вопросы от людей, приходящих за психологической помощью. Есть ведь и те, кто не обращается, но хотел бы знать ответ на мучающий вопрос: “Почему меня постоянно преследует чувство вины?!”

Сначала расскажу о понятии вторичной выгоды. В отличие от так называемой “первичной” - той, которую человек намеревается получить осознанно в результате каких-то своих действий, “вторичная” выгода обычно людьми не осознаётся и намеренно (по умыслу) не осуществляется. Вторичная выгода - это что-то из психологических приобретений, которые получает человек в результате того или иного своего поведения. Распространённый пример: болезни. Когда человек заболевает, особенно если это ребёнок, то получает к себе повышенное внимание и заботу. Внимание и забота - это вторичные выгоды от болезни.

Однако, бывают механизмы, которые не так просто отследить, чтобы понять, почему выбрано именно такое поведение и какова находящаяся под ним вторичная выгода. К таким, на мой взгляд, как раз и относится чувство вины.

Два вида вторичных выгод от чувства вины я хочу описать сегодня, потому что они чаще других встречаются в практике жизни.

Обращаю внимание: в данной статье я буду писать не о той вине, которая наступает вследствие действительно совершённого человеком проступка, а о так называемом “патологическом” чувстве, сопровождающем людей постоянно, независимо от того, сделали они что-то нехорошее или нет.

Итак, первая “вторичная выгода” от чувства вины - это способ сохранять связь со значимыми людьми, находясь в позиции “снизу”. Берётся такой способ поведения и ощущения себя, конечно же, из детства (в том числе, по этой же причине его бывает трудно осознать - просто не всё возможно вспомнить).

Одна из важных психологических потребностей растущего человека - это потребность в любви/привязанности к тем, от кого он зависим: к своим родителям. Ребёнок обычно привязан к близким просто по факту их существования: других ему не дано, и он любит безусловно хоть каких родителей. То чувство, с каким ребёнок тянется к взрослым, от которых зависит его жизнь, не сравнить с тем, как могут вести себя взрослые в ответ. Их привязанность и любовь, к сожалению, далеко не всегда безусловны. Напротив, внутренне незрелые взрослые “любят” своих детей только тогда, когда они “хорошие”: ведут себя удобно, получают хорошие оценки, выглядят лучше сына подруги и так далее... В таких условиях ребёнок усваивает ощущение себя виноватым из-за того, что не дотягивает до выставленной родителями “планки” для того, чтобы быть любимым. Он страдает в этой позиции, однако чаще всего его психика принимает решение стать “плохим”=виноватым, лишь бы остаться тем, кого не бросают. Примерно так формируется вечно “сидящее” в человеке ощущение собственной никчемности=плохости=виноватости. Из желания не быть отвергнутым тем человеком, от которого зависит его жизнь. И потом, уже во взрослой жизни, человек ходит с этим чувством вины по причине того, что не получил когда-то позволения вести себя по-своему, ведь надо же нравиться родителям в том качестве, в котором готовы принимать его они. И выходит, что вторичная выгода от вины здесь всегда будет - с одной стороны - помогать не конфликтовать с людьми (правда, за счёт позиции “снизу” и страданий), а с другой - мешать стать самим собой, потому что это=быть отвергнутым. И ситуация, когда я хочу проявить себя как себя, будет порождать чувство вины. А как можно полноценно жить, не проявляя себя?

Вторая распространённая “вторичная выгода” от чувства вины ещё более интересна: тут вина выступает как опора для собственного Я, когда других способов и опор у человека нет. Причины формирования похожи на вышеописанные, но здесь акцент у психики смещён не на оценку человеком своего поведения, а на само его Я (эго, идентичность). Виноватость как личная характеристика даёт человеку возможность чувствовать себя собой: такое переживание собственной исключительности. Да, я виноватый и плохой, но это только я такой. Да, я от этого страдаю, но зато в этом я одинок и неповторим.

Такое переживание самого себя тоже не оформляется нашим умом осознанно. Оно импринтируется (впечатывается в сознание) в те моменты, когда человек был вынужден переживать нечто очень сложное для того, чтобы мочь перевариться в моменте, и отложились эти переживания вот такой само-идентификацией. Будучи взрослым, человек - с одной стороны - страдает от такого своего Я, ему не хочется вечно чувствовать себя виноватым, но с другой - он не может разделиться с этим чувством, потому что тогда у него как будто не останется самого себя. А кто и какой я тогда? - этот вопрос может застать врасплох, если на прежней, виноватой, идентичности сформировалось всё мировоззрение и связи человека с жизнью.

Такие вот “вторички” от чувства вины. Они - с одной стороны - запутанны и сложны, а с другой, если взглянуть на них взором исследователя (а не страдальца с перевёрнутым нарциссическим посылом о своей исключительности через вину), могут помочь наконец освободиться и от самого переживания вины, и от ложной идентичности, и от необходимости общаться с людьми из невыгодной для взрослого детской позиции “снизу”.

Можно попробовать вырасти внутри самих себя. Это достигается или путём приобретения опыта поведения, равного с другими (игнорируя выученное умом чувство своей виноватости), или путём изменения психологического самочувствия и Я-концепции в работе с психологом. Для этого есть хорошие способы и методы в практике личной терапии. Но для начала всё-таки важно увидеть в себе и действительно захотеть избавиться от того, что - как будто - даёт выгоду, но на самом деле мешает полноценно жить.